Песни Зимы
В 640–730-ые годы Мэйанское Королевство на всём материке Джегуре наступает резкое похолодание. Его объясняли по-разному, чаще всего тем, что Семеро богов отвернулись от мира. Вслед за несколькими подряд неурожайными годами началось большое переселение северных племён к югу, так называемое Орочье нашествие. Король Объединения Джанэрнирра, избранный в 639 году, пропадает без вести; в 660 году королевство распадается, его западные земли входят в состав новой державы – Дибульского союза со столицей в Нурачаре. Север королевства захватывают сначала Хоб, а затем княжество Чаморрское; в восточных и южных землях смута продолжается до 683 года, когда уцелевшие потомки прежних князей и предстоятели храмов избирают нового короля – Ногарру (правил в 683–699 годах).
Зимняя Озёрная
Просто ли драться проклятой зимой
В облаке снежной пыли?
Милые, я возвращаюсь домой –
Мы отступили.
Много нас было, осталась лишь треть –
Может, и меньше даже.
Мы возвращаемся, чтоб умереть
Дома, в Гунанджи,
Мы возвращаемся, чтоб умереть
С вами, в Гунанджи.
Рад бы сказать: защищу, не отдам!
Только в кожанах рыжих
Шаркают к югу по нашим следам
Орки на лыжах.
Те, кто с бояричем на островах –
Пересидят осаду,
Мы же поляжем на стенах и рвах,
Хоть и не рады,
Мы же поляжем на стенах и рвах,
Надо – так надо.
Озеро наше и боле ничьё,
Озеро взять ли с бою?
Боги ушли – и пришло орочьё
Этой зимою,
Длинной зимою.
В крепости негде ореху упасть –
Тесно набились люди,
К завтрему мы отогрелись бы всласть.
Завтра – не будет.
Гавань пылает и город в огне,
Сеются стрелы с башни,
В голос завыть бы с испугу, а мне
Как-то не страшно,
В голос завыть бы с испугу, а мне
Больше не страшно.
Мастер, боярин, ребята и мать
Пойманы дымной сетью –
Все мы тут ратники, всем помирать
Огненной смертью.
Разве стрелу напоследок пустить
В небо – не целясь.
Мы ж всё равно не смогли победить –
Так хоть согрелись.
Милые, мы не смогли победить –
Ну хоть согрелись.
Песня сложена в боярстве Гунанджи (прежнее княжество Умбин, северо-западный берег озера Гуна-Гулла) в пору нашествия или вскоре после него.
____
Слова И.О. Поётся на мотив песни В. Высоцкого «Звёзды» («Мне этот бой не забыть нипочём…»).
Озеро и лодка, закатная мгла.
Озеро большое, а лодка мала.
Через Гунна-Гуллу как сквозь пустоту —
Запрещённый груз на борту.
Я бы и не взялся вести этот груз —
Я ведь осторожный, хотя и не трус! —
Только если месяц лишь рыба во рту —
Будет и не то на борту.
Если нас приметит коронный дозор —
С виселицы будет далёкий обзор;
Разве, может, скрыться мне на островах —
Только всё равно дело швах.
Два Объединенья, а толку-то чуть,
Если через воду пролёг этот путь;
Может быть, и впредь я возить предпочту
Запрещённый груз на борту.
Есть в краю Гунанджи укромный залив,
Тут я и причалю, а груз-то мой жив —
Выложил три сотни, как в крупном порту,
И, кивнув, ушёл в темноту…
Песня неизвестного сочинителя конца 7-го века Об. «Два Объединенья» – восстановленное Королевство и Дибульский Союз. Торговые отношения между этими двумя державами складывались непросто, что вело к расцвету беззаконной торговли.
___
Слова И.О., поётся на мотив «Песни о красном командире» М. Синельникова.
Песня досточтимого Кладжинги
Я родился в Озёрной стороне,
Здесь я принял когда-то белый сан,
Здесь стоял я на стене, на одной играл струне,
Здесь внимал я небесным голосам.
С голосами чуток поговорю,
Ну а вечером на исходе дня
Я молитву сотворю, посижу да посмотрю:
Не получится ли чудо у меня?
На полях возле озера роса,
Облака пробегают в небесах,
Не нужны и чудеса — лишь бы были паруса
И попутный ветер в этих парусах.
Ну а если для чуда не пора –
Ничего, приспособлюсь как-нибудь:
Я на берегу с утра стану вызывать ветра –
Ведь должны они когда-нибудь подуть?
Вот и ветер над озером кружит,
Вот и лодка по озеру бежит…
Это кто тут ворожит? А никто не ворожит –
Просто всё так идёт, как надлежит.
На полях возле озера роса,
Облака пробегают в небесах,
Не нужны и чудеса — лишь бы были паруса
И попутный ветер в этих парусах.
Кладжинга – служитель Белого храма в краю Гунанджи в 680–720-х годах. Хотя и следовал обряду, принятому до Зимы, отчасти склонялся к обновлённому семибожию – к учению, что чудотворные молитвы больше не действуют.
___
Слова И.О., поётся на мотив песни Н. Матвеевой «Дорожная» («С чемоданом и клетчатым узлом»).
Песни Аруны Пангорина
Аруна Койнари по прозвищу Пангорин родился в Коине на острове Диерри в 677 году в семье ремесленников – давних переселенцев из Аранды. Обучался в Царстве Арандийском, по возвращении работал в Коине как краснодеревщик и живописец. В 702 году исполнял заказ по отделке дома королевича Таниянги, был взят под стражу вместе с королевичем и его челядью по подозрению в заговоре против короля Табиалли (правил в 699–704 г.), вины не признал и осуждён не был, но находился в тюрьме до самой кончины короля. Позже исполнял заказы разных знатных особ в Королевстве и в Дибульском Союзе, в том числе в 715 году в Гунанджи. Помимо живописи и столярного дела занимался многими смежными делами: рисовал наброски для ковровщиков, ткачей, портных и других мастеров, преподавал танцы, обустраивал праздники, восстанавливал картины старых мастеров, пострадавшие в пору Зимы.
В конце 710-х годов составил сборник «Зимних песен», где перепеты на новый лад многие известные песни до-зимних сочинителей, Видаджани Коинского и других.
В чем моя кручина, где ее причина –
Не скажу, старушка: отгадай сама.
Был бы я осанистый, благостный мужчина,
Был бы я веселый, кабы не Зима:
Кабы не холодная, долгая Зима…
Принял бы наследство предков-мореходов,
Вкладывал бы душу в мирные труды,
Запросто поладил бы с каждым из народов,
Кабы не нашествие орочьей орды.
Тощей и прожорливой орочьей орды…
Пил бы перегонную только как лекарство,
Должное воздал бы сладкому вину.
Был бы я спокойный – если бы начальство
Каждый год не лезло в новую войну.
Внутреннюю, внешнюю, глупую войну…
Руки опускаются, лет почти что сорок,
Был недавно парень – а уже старик.
Если бы наука не открыла порох,
Может, до сих пор бы я верил в Семерых.
В Господа Единого или в Семерых…
Главная задача – чем-нибудь согреться,
Главное уменье – заготовка дров…
Если б от мороза так не ныло сердце,
Пел бы я, наверное, песни про любовь.
Вроде Мичирина, пел бы про любовь…
Подражание нищенской песне Видаджани Коинского: «Откуси-ка, мышка, мне кусочек сыру…». Мичирин Джалбери – знаменитейший мэйанский поэт.
_____
Слова Н.Т.
Видаджани на свободе
Для кого запели трубы? Что за слёзы у баб?
Скалы белы, волны холодны и даль далека…
Рад я выйти на свободу и до почестей слаб,
Но подначки ваши грубые оставьте пока.
На допросе и на дыбе слов дурных не нашел
Против Царства и Короны и против друзей,
Было горько и позорно, но теперь — хорошо:
Сделал выбор — либо сдохни, либо дальше борзей.
Каждый тянется ко гробу на свой собственный лад:
В божьем храме помолиться? Обратиться к врачу?
Снова видеть ваши лица я, сограждане, рад.
Вот возьму, да и попробую пожить, как хочу.
Вот возьму, да и потребую: кто хочет со мной —
Перестаньте извиняться, прекратите нытьё!
Сыт по горло я, братцы, нашей общей виной.
Вы видали нынче небо? Это небо — моё!
Написана для королевича Таниянги после освобождения из тюрьмы, от лица Видаджани Коинского (тоже проведшего немало дней в заточении). «Не глядите в Небо, сегодня оно моё» – слова, приписываемые Видаджани.
_____
Слова Н.Т.
Когда прибудешь ты в Союз — имей бумаг хоть полный ранец,
Ты не докажешь, я боюсь, что ты безвредный иностранец.
Властям напрасно не дерзи — не жулик, дескать, я, куда мне!
Свои житейские стези ты в заявленье отрази,
а после вытеши на камне.
На каждый чих, на каждый шаг тебе потребуется справка:
Что ослик твой — вполне ишак, а верный пес — отнюдь не шавка.
Зачем с тобой твоя женя, твои ли дети эти дети —
Повсюду выписка нужна, и к сожаленью, не одна,
для предъявления в Совете.
В приёмных всяческих управ, в конторах всевозможных гильдий
Ты будешь долгие часы торчать бессмысленною дылдой.
А где тут ставится печать, а взнос платить в какой из комнат —
Ты сможешь долго изучать, ты сможешь долго изучать,
но вот сумеешь ли запомнить?
Когда желаешь ты всерьез святой Дибуле поклониться —
Пиши по правилам запрос на восемнадцати страницах.
И пусть чиновничий угар порой рудничному подобен —
Найдется стряпчий Ардабар, и этот стряпчий Ардабар
понять все правила способен!
Написана в пору путешествия по землям Дибульского союза. Ардабар, беззаконный стряпчий – пресловутая особа тех мест.
_____
Слова Н.Т. Поётся на мотив Б. Окуджавы («Поднявший меч на наш союз…»)
Мэйанин в Нурачаре
Меж горами облако и словно бы пар —
Как понять: к беде ли, к добру ли?
Это оттого, что впереди — Нурачар,
Лучшее из мест на Дибуле.
Ты бы остерёгся, но ведь там — Нурачар,
Лучшее, что есть на Дибуле!
В плашки там играют и дают деньги в рост,
Заседают чинно в Совете,
Всё у них из камня — но ты тоже непрост,
Не последний плотник на свете.
Непривычно будет на восточный твой глаз,
С местными тягаться неловко — но
Вдруг столичным жителям вот прямо сейчас
Новая нужна обстановка?
Может, ты не выбрался бы в эти края,
Но уже нельзя не решиться,
Потому что нежная зазноба твоя —
Лучшая из женщин Столицы!
Может, там на пришлых и глядят, как на тлю —
Ты не прячь лицо человечье:
Подойди и выговори слово «люблю»,
Лучшее в дибульском наречье.
Где-то там записан для тебя приговор
Письменами древнего диска —
Дело твоё верное — пила да топор,
Лучшее, на что ты годишься.
Город в самой крупной из естественных дыр,
Как отсюда видно с дороги —
Горы эти, озеро и весь этот мир,
Лучшее, что создали боги!
Написана в Гунанджи перед поездкой в Нурачар, с расчетом, чтобы её можно было петь от лица не только ремесленника, но и, например, грамотея: «Пишут всё на камне, но ты тоже непрост, грамотей не худший на свете», «Вдруг столичным жителям потребна как раз книжная твоя подготовка?», «Дело твоё верное – твой писчий прибор» и т.д. Город Нурачар построен на склонах вокруг горного озера, оттого нижняя его часть часто бывает затянута туманом. «Древний диск» – имеются в виду так называемые Дибульские диски: на них, согласно пророчеству, записаны молитвы, могущие спасти мир от разрушения.
_____
Слова Н.Т.
Утешение
Снова глупости несёшь, как пустомеля?
Просто пьян — или с тоски нынче ты такой?
Есть одно хорошее средство от хмеля:
Горечь нужно перебить горшей тоской.
Надо беды прошлых лет вспомнить все разом,
Перебрать обиды все, какие найдёшь:
Где ж тут были-то твои воля и разум?
Всё чужой случайный бред, никчёмная ложь.
Отказался выслушать, вышел, не споря –
Бывший, стало быть, твой друг? Или новый враг?
Мудрецы изобрели средство от горя:
Утешительней всего — настоящий страх.
Что не вымерзло зимой — высохнет летом,
Сгинут книги, корабли, зданья, города…
Если хочешь горевать, так лучше – об этом:
О тщете бессмысленной любого труда.
Окружают сволочи справа и слева?
С негодяями делить жизнь тебе пришлось?
Годное, народное средство от гнева –
Худшей злостью пережечь меньшую злость.
Если матери с отцом, и жене, и детям
Не такой отмерян срок, как ты бы хотел –
Что любые подлости в сравненье с этим
Ненадёжным бытиём человечьих тел?
Намокает на спине кровью рубашка,
Сердце стукнет – и молчит, стукнет – молчит…
Говорят, что помереть – не так уж и тяжко:
Всяко прежде отомрут гордость и стыд.
Что в посмертии, о том точных данных нету,
Сдохнет каждый, сдохнешь ты, экая дея…
– Суньте знаете куда истину эту?
Не кого-то – меня требуют к ответу,
Кто был я и кто я есть – тут решаю я.
Написана в Гунанджи. «Дея» по-арандийски – «грязь», «мерзость».
_____
Слова Н.Т.
Годы без названья, годы черной тьмы —
Неужели всё это пережили мы?
Или весь наш остров тронулся с ума?
Или это просто кончается Зима?
Вечером над городом кружится снег,
Светит у крылечка фонарь…
Где ты будешь Бонго, там я буду Бенг —
Собственному счастью государь.
Если без насмешек — я не буду строг,
На двоих разрежу свадебный пирог.
Если я не струшу — будешь ты добра,
Хоть за доски писчие и сяду я с утра…
Всё на свете золото добуду тебе
Из чернил и книжных страниц.
Где ты будешь Бонго, я буду Бенг
В царстве без таможен и границ.
На чужой земле, в городе родном —
Где ты сядешь рядом, там и будет дом.
Гости, сад и дети — или просто взгляд —
Твоему привету всяко буду рад.
Небеса высокие и звёзды в разбег
Завтра мы проснёмся — весной.
Там ты будешь Бонго, а я буду Бенг,
Будешь мне царицей и женой.
Переложение арандийской свадебной песни. Бонго и Бенг («Сокровище» и «Змей») – парные имена, женское и мужское, самые распространённые в Аранде.
_____
Слова Н.Т. Поётся на мотив песни Яромира Ногавицы «Sarajevo».
Марбунганские частушки после Зимы
Биржа и гильдия несовместимы, Запад с Востоком несхожи весьма.
Ныне различья особенно зримы, их обострила Большая Зима.
Семьи свои и родные дома
Кто же захочет отдать задарма?
Но управляется каждый по-своему: видимо, дело в устройстве ума.
В шахтах и кузницах в землях Союза праведно трудятся даже князья.
Здесь ты не вырастишь толстого пуза, но и не сдохнуть помогут друзья.
Камни ворочая, тачки возя,
Просто живи, никому не грозя:
Пусть на застенок немного похоже – но из застенка уволить нельзя!
Вольные граждане в землях Короны все поголовно вооружены.
Надобен рынок для нужд обороны, служит война пополненью казны.
Если же вдруг вы позорно бедны –
Может, Отечеству вы не верны?
Люди бывают отменно покорны, если привито им чувство вины.
Жить не желая у Змия в холопах, Руни с семьёй перебрался в Онтал:
Слышал, что здесь на нехоженых тропах можно найти драгоценный металл.
Если и ты от начальства устал,
Можешь порыться у нас среди скал:
Кто разоряет сокровища в копях, часто находит, о чём не мечтал!
Наш государь увлекается танцами, даже на зло отвечает добром,
Только вопрос, как нам быть с диневанцами, снова стоит, как и прежде, ребром.
Ежели их наградить серебром,
Каждый из них обернётся бобром:
Будут устои Дибулы подтачивать, раз мы в союзники их не берём.
Мы полагаться не можем на чудо, наша надежда – лишь собственный труд.
Но не усвоил сей мысли покуда здешний, увы, несговорчивый люд.
Скажем, на севере - область Ингуд:
Люди оттуда уже не бегут.
Кто не попал к людоеду на блюдо, сами себя потихонечку жрут.
Много ли радости в личной победе? Вызов мы бросили общей беде
И, забывая о сне и обеде, днюем-ночуем в коронном суде.
Так отчего же всегда и везде
Слава подобна падучей звезде?
Кто не забыл о своём правоведе, помнит об им причинённом вреде.
Песни Динг Пайрунари
Динг, сапожница из города Марбунгу, родилась в начале 690-х годов Объединения, прославилась тем, что почти любую свою мысль могла уложить в стихотворный размер так называемых "марбунганских частушек". Например: "У господина прекрасные ноги, руки, привычные к струнной игре: пусть он сыграет - и добрые боги выразят милость свою в серебре". Была подругой досточтимого Виданайрана, служителя Плясуньи и знаменитого скрипача. Сохранилось несколько ее песен.
Жил, как все, быстрее других, пожалуй
Наживал вокруг неприязней личных –
Так на чём в итоге тебя прижало,
Вонго-Счастливчик?
В суете, как все, в толкотне и шуме
Я кручусь, в чужие дела вникая,
Хлопочу, стараюсь – а Вонго умер,
Сволочь такая…
Да какая разница, кто убийца?
Не угоден – значит, и жить негоден.
Без меня найдёшь себе, с кем напиться
Там, на свободе?
Довелось бы дольше прожить на свете –
Разошлись сто раз бы с тобою, Вонго…
Хоронить ровесника – горше нету
Братского долга.
Написано в память о Вонго Рамалли, единокровном брате Виданайрана, убитом в Марбунгу в 716 году.
_____
Слова Н.Т.
Это не цепочка – это каша
Для чумазой стриженой малышки:
Если денег мать не раздобудет,
Будут хоть овсянка и дрова.
Это не заколка – это платье
Для твоей красавицы-девчонки,
Шапочка и крепкие ботинки:
Плохо, если дразнят в десять лет.
Это не запястье – это книжка,
Свечи, и чернила, и бумага.
Умница пытается учиться,
Ты не смог – так, может быть, она?..
Золото – не золото для женщин,
Золото – еда, мечта и вера:
Вера, что любил и пуще смерти
Ты боялся за своё дитя.
А колечко – попросту колечко,
Чтобы про отца не забывала
За работой, замужем, за гробом –
Никогда, конечно, никогда.
По утверждению жителей Гильдейской улицы города Марбунгу, написано для соседей Динг, владельцев златокузнечной мастерской, с целью оживления торговли.
____
Слова Н.Т.