Япония: история религий, культуры, философских учений
Сайт Надежды Николаевны Трубниковой
«Путь Темного и Светлого начал»
в жизни общества
А.С.Бачурин
Из всех составных частей «Пути Инь и Ян» особенно значимыми в жизни столичной знати были запреты, основанные на итогах гадания и на расчетах наставников-оммё:дзи. Это запреты на выход из дома и прием гостей, моноими, а также «запреты на направления», катаими.
Запреты моноими. По некоторым подсчетам, столичный чиновник до сорока дней в году мог проводить в своей усадьбе, соблюдая такие запреты, и был в эти дни почти полностью отрезан от общения с внешним миром. Известны случаи, когда придворные были вынуждены пропускать важные мероприятия из-за запрета на выход из дома.
Классическое определение моноими принадлежит знатоку государственных обрядов Исэ Садатакэ (1718–1784): «Если во сне привиделось что-то плохое, или ты беспокоишься из-за того, что случилось что-то необычное, а гадатель оммё:дзи, проведя гадание, говорит, что это дело серьезное и в течение нескольких дней надо соблюдать осторожность, то эти дни надо провести дома, никуда не выходить и ни с кем не встречаться. Следует выстрогать три дощечки из ивы, написать на них «моноими», обвязать их стеблем папоротника синобугуса [букв. «трава сокрытия»] и прикрепить к головному убору и к ширмам. Также слово «моноими» надо написать на мелко порезанных кусочках бумаги» [Исэ Садатакэ 1985 IV, 210–211]. Таким образом, запрет был тесно связан с гаданием и наблюдением «необычных явлений».
Самая ранняя запись, где прослеживается такая связь, содержится в дневнике Фудзивара-но Тадахира («Саданобу-ко-ки») за 8-й месяц 931 г. Тадахира сообщает, что оммё:дзи провели гадание после того, как в одно из помещений вошла корова. Гадание показало, что это значит: будущую болезнь людей, рожденных в годы быка, овна, зайца и петуха. Также были указаны дни, в которые эти люди должны были соблюдать моноими: дни старшего и младшего брата огня в течение следующих тридцати дней и в 10-м месяце (см. Календарь).
В дневнике правого министра Фудзивара-но Санэсукэ («Сёюки») в записи от 6-го месяца 1012 г. сказано, что он получил письмо от своего младшего брата, где тот сообщал, как четыре дня назад в «час петуха» (17:00–19:00) в родовом святилище Фудзивара, Касуга, наблюдалось «необычное явление»: раздался громкий звук, «будто огромное дерево упало на землю». Санэсукэ обратился к астроному и гадателю Камо-но Мицуёси (939–1015). Тот совершил гадание и определил, что главе рода Фудзивара, а также мужчинам, родившимся в годы петуха, быка и овна, и женщинам, родившимся в годы змеи, свиньи и зайца, угрожает опасность заболеть: они должны соблюдать моноими в дни старшего и младшего брата дерева (ки-но э, ки-но то) в течение тридцати дней после того дня, в который наблюдалось «необычное явление», а также в 10-м месяце текущего года и в 1-м и 4-м месяцах следующего года.
И действительно, согласно записям «Сёюки», Фудзивара-но Канэхира, рожденный в 953 г. (год быка), соблюдал моноими в 28-й день 6-го лунного месяца (день ки-но э), старший советник Фудзивара-но Митицуна, рожденный в 955 г. (год зайца), и временный старший советник Фудзивара-но Таданобу, рожденный в 967 г. (год зайца), соблюдали моноими в 18-й день 6-го лунного месяца (день ки-но э).
В дневнике Фудзивара-но Митинага («Мидо кампаку-ки»), тогдашнего главы рода Фудзивара, все дни, указанные Камо-но Мицуёси, помечены как «дни моноими». Очевидно, в свиток календаря, которым пользовался Митинага для ведения дневника, секретари внесли эту разметку сразу после оглашения итогов гадания. Судя по записям дневника, в некоторые из этих дней Митинага не покидал своей усадьбы, соблюдая запрет. Правда, в другие отмеченные дни он все-таки принимал посетителей. В день поминовения сестры Митинага (супруги государя Энъю и матери государя Итидзё) Митинага нарушил запрет моноими, чтобы участвовать в поминальном обряде в храме Дзитокудзи.
В некоторые дни (как и в этот день поминок) Митинага приказывал провести повторное гадание, чтобы определить, «легким» или «серьезным» должен быть запрет в конкретный день. Если запрет признавался «легким», Митинага его нарушал. Видимо, не существовало точных правил насчет того, что именно можно, а чего нельзя делать, если запрет был «легким». Фудзивара-но Санэсукэ утверждал, что если запрет моноими «легок», то «нельзя выходить, но не нужно воздерживаться от приема посетителей» (запись от 6-го месяца 985 г.). Однако нарушить «серьезный» запрет считалось опасным. Так, Фудзивара-но Таданобу утверждал: его болезнь связана с тем, что он нарушил запрет моноими, чтобы прибыть на пожар в усадьбу канцлера Фудзивара-но Ёримити (запись от 10-го месяца 1020 г.).
Некоторые исследователи толкуют соблюдение запрета моноими как способ ритуального очищения. В древности слово моноими использовалось как синоним слова сайкай, обозначавшего воздержание от контакта со скверной, кэгарэ, в пору подготовки к участию в обрядах богам ками. Соблюдая моноими, хэйанская знать стремилась оградить себя от «скверны внешнего мира», связанной со стихийными бедствиями, болезнями и несчастьями.
К началу эпохи Хэйан слово моноими, однако, перестало быть синонимом сайкай и стало употребляться только для обозначения запрета на выход из дому и прием гостей. Для понимания смысла этого запрета важна его связь с представлениями о «порче», татари, как о чем-то, способном проникать в жилище и вызывать болезнь и прочие бедствия. Запрет соблюдался для того, чтобы избежать контакта с «порчей». Исходной информацией для гадания было время первого проявления «порчи» (то есть время наблюдения «необычного явления»). Гадание позволяло определить дни большей или меньшей активности «порчи» в будущем, а также указать на людей, попадавших под ее действие. Запрет позволял обеспечить непроницаемость того жилища, куда должна была прийти «порча».
Так, в «Сёюки» под 6-м месяцем 1015 г. описан случай назначения моноими государю Сандзё. Здесь приводятся слова оммё:дзи Абэ-но Ёсихира (954–1026, сын Абэ-но Сэймэй): «Дух болезни испускает порчу, поэтому завтра и послезавтра вам надо соблюдать моноими». В дневнике Фудзивара-но Митинага в записи за тот же день сообщается, что этим «духом болезни» был дух монаха школы Тэндай по имени Гасэй (887–967). Этот дух являлся еще со времен правления государя Рэйдзэй, поскольку государь помешал назначить Гасэй главой Тэндай. Указом государя Сандзё монаху был дарован чин «общинного распорядителя», со:дзё:.
Интересный случай описан в сообщении от 994 г. из «Записи о поколениях нашей страны», «Хонтё сэйки». Во время эпидемии, охватившей всю страну, в столице прошел слух: «Должен прийти дух болезни, поэтому мужчины и женщины, живущие в столице, не должны выходить на улицу». Не только знатные господа, но и простолюдины заперлись в своих домах. Похожий случай отмечен в этой хронике и под 1152 г. Такое поведение в общих чертах напоминает поведение при соблюдении запрета моноими, хотя оно имело и практический карантинный смысл.
В «Сборнике стародавних повестей» есть «Рассказ о том, как в провинции Харима злой дух пришел в один дом и был убит». Оммё:дзи, вызванный для подготовки к погребению хозяина дома, сообщил членам семьи умершего, что в дом должен прийти злой дух, они, и поэтому необходимо соблюдать моноими. Оммё:дзи также сказал, что злые духи входят в дом через ворота, но не могут ходить по извилистым дорогам, а передвигаются только в одном направлении. Он наказал прикрепить ко входу в дом табличку с надписью моноими, затворить двери и провести некий обряд с использованием дощечек из ивы.
«Запреты на направления». Представления о пространстве и перемещении в пространстве в эпоху Хэйан в значительной степени определялись «искусством Инь и Ян», геомантией, астрологией и учением о запретах. Многие передвижения столичных знатных господ по столице и вне ее были связаны с «запретами на направления», катаими. Эти запреты были обусловлены представлениями о божествах, которые в определенные дни появляются на некоторой территории вблизи жилища и пребывают там в течение определенного времени. На этой территории нельзя было проводить земельные и строительные работы, а в некоторых случаях запрещено было даже находиться там. См. [Бачурин 2007].
Первые сохранившиеся свидетельства о соблюдении катаими относятся к середине IX в. К началу X в. относятся первые сообщения о способах обойти запрет катаими или предотвратить его появление: такие способы называются кататагаэ, «изменение направления». Само «закрытое направление» называлось катасимари и катафусагари; отказ от перемещения в запретном направлении обозначался словами ими-о сакэру («избегать запретного направления»).
В источниках XI–XII вв. регулярно упоминаются запреты катаими, связанные с божествами Дайсёгун, Накагами, Доку, Тайхаку и Кондзин. В Китае и в Японии эти божества почитались как духи небесных светил, способные оказывать неблагоприятное воздействие на людей на земле. К явлениям, соотносимым с запретами катаими, причисляются и «восемь триграмм» из древнекитайской «Книги перемен», а также Осо — определенное состояние мировой энергии ци, действующей в том или ином направлении в зависимости от времени года.
Столичные чиновники получали сведения о запретах из календарей и из консультаций с гадателями и астрологами, причем данные из разных источников могли не совпадать. Если в VIII–X вв. монополия на информацию об «искусстве Инь и Ян» принадлежала «Палате Темного и Светлого начал», а государь и чиновники лишь воспринимали ее, то к началу XI в. столичная знать накопила опыт соблюдения запретов и выработала собственные представления о том, как их надо соблюдать.
Конкретный способ «изменения направления», кататагаэ, зависел от продолжительности действия запрета катаими. Если запрет катаими, связанный с каким-то из названных богов, был непродолжительным, необходимо было начиная с ночи, предшествующей ночи появления божества, ночевать не в своей усадьбе, а где-то еще в течение срока пребывания бога в данном месте (от одной до четырех ночей).
Исэ Садатакэ пишет об «изменении направления»: «Вот что такое кататагаэ: если в какой-то день ты собираешься ехать, например, на восток, но в этот год восток — направление Кондзин, или на востоке в данное время находятся Накагами или Тайхаку, то есть ехать в этом направлении неблагоприятно, то вечером предыдущего дня отправься к кому-нибудь и проведи у него ночь, а на следующий день отправляйся уже из этого места. Тогда ты не будешь двигаться в неблагоприятном направлении, но попадешь, куда хотел» [Исэ Садатакэ 1985, 211]. Так как место явления божества определялось относительно того дома, где человек проводил данную ночь, запрет начинал действовать относительно такого временного жилища, а не относительно собственного дома.
Наиболее часто с запретом катаими аристократы сталкивались при необходимости провести ночь во дворце, который находился в северной части столицы, после ночевки в собственных усадьбах, расположенных на северо-востоке города, и наоборот — при возвращении домой после ночевки во дворце. Запрет катаими, действовавший в таком случае, был связан с божеством Тайхаку, которое в ночь перед 5-м, 15-м и 25-м днями месяца появлялось к западу, а перед 1-м, 11-м и 21-м – к востоку от того места, где была проведена предшествующая ночь. На территории, где находилось божество Тайхаку, считалось опасным оставаться на ночь, следовательно, в дни действия запрета аристократы не оставались на ночь во дворце — или, наоборот, ночевали во дворце, не возвращаясь домой.
Однако в случае необходимости прибегали к кататагаэ: так, Фудзивара-но Митинага ночь с 3-го на 4-й день 8-го лунного месяца 2-го года Канко (1005) провел в усадьбе на Третьей улице, чтобы «изменить направление действия запрета», так как следующую ночь ему необходимо было провести во дворце. Утром 4-го дня он вернулся в свое постоянное жилище и вечером отправился во дворец. По-видимому, следствием кататагаэ было то, что божество Тайхаку в ночь с 4-го на 5-й день появилось к западу от усадьбы на Третьей улице, то есть к югу от дворца.
Точно такая же процедура применялась в том случае, если нельзя было избежать проведения строительных работ в направлении, где находилось «странствующее» божество. Так, на 18-й день 2-го лунного месяца 1013 г. планировалось проведение строительных работ в храме Хо:ко:дзи, который находился к югу от усадьбы Фудзивара-но Митинага. В дневнике Митинага сообщается: «В 18-й день в Хо:ко:дзи должны устанавливать помост. Из-за того, что в этот день Дайсёгун “странствует” на юге, с сегодняшнего дня переезжаю к Минамото-но Масамити на Третью улицу». Действительно, в ночь с 13-го на 14-й день (день крысы старшего брата огня) Дайсёгун должен был появиться к югу от усадьбы Митинага и пребывать в этом направлении пять дней. Таким образом, в результате того, что Фудзивара-но Митинага совершил кататагаэ, Дайсёгун должен был появиться к югу от усадьбы Минамото-но Масамити, которая, в свою очередь, располагалась к югу от храма Хо:ко:дзи.
Некоторые запреты действовали дольше. Так, считалось, что божество Дайсёгун пребывает в каждом из направлений в течение трех лет, божество Кондзин — в течение года, а Осо — в течение сорока пяти дней. В этом случае необходимо было совершить кататагаэ в новогоднюю ночь по лунному календарю (сэцубун), так как смена положений Дайсёгун, Осо и Кондзин происходила именно в это время. Тем не менее, по дневниковым записям и указаниям трактатов гадателей и астрологов видно: чтобы обезопасить себя от запретов, связанных с указанными божествами, один раз совершить кататагаэ в ночь сэцубун считалось недостаточным. Необходимо было регулярно совершать кататагаэ и в дальнейшем, учитывая «статус» дома, где совершалась эта процедура. Например, человек, живший в собственной городской усадьбе, должен был совершить кататагаэ в ночь сэцубун и затем не ночевать дома на протяжении сорока пяти дней. Далее в течение всего периода действия запрета нужно было следить за тем, чтобы не ночевать дома более сорока пяти ночей подряд. Так можно было добиться того, чтобы запреты действовали относительно места, где совершалось кататагаэ.
Практика «изменения направления» особенно полно отражена в дневниках второй половины XI в. – XII вв. Вероятно, влияние запретов в эту пору усилилось настолько, что потребовались значительные изменения в укладе повседневной жизни. А это, в свою очередь, привело к выработке приемов, позволявших свести неудобства до приемлемого уровня.
Точкой отсчета при определении направления действия запретов было или «основное жилище», то есть дом, принадлежащий данному человеку (в том числе номинально, по грамотам о собственности), или дом, где он провел более сорока пяти дней подряд. Если в период действия запрета аристократ хотя бы одну ночь проводил в «основном жилище», запрет начинал действовать относительно «основного жилища». Правила определения «основного жилища» существовали и для различных построек на территории одной усадьбы. При этом было важно и то, где была проведена ночь сэцубун.
Во 2-й день 12-го месяца 1081 г. Правый министр Минамото-но Тосифуса (1035-1121) переехал в усадьбу Цутимикадо. Эта усадьба, очевидно, была для Тосифуса «основным жилищем», следовательно, от места проведения первой ночи на территории усадьбы зависело направление действия запретов катаими до конца года. В этот год Дайсёгун находился на юге, следовательно, так как строительные работы на территории усадьбы не были завершены, необходимо было провести первую ночь в самой южной постройке усадьбы, чтобы как можно меньшая часть территории усадьбы попала под действие запрета.
Но на следующий день Минамото-но Тосифуса сделал в своем дневнике такую запись: «Утром спросил у Камо-но Мититоки [оммё:дзи, специалиста по календарному делу]: “Прошедшую ночь я собирался провести в южном кабинете, чтобы совершить кататагаэ. Но заснул в одной из малых комнат и проспал там до рассвета. Кричал петух и бил колокол. Это было весьма странно, так как обычно со мной такого не случается. Но в это время Дайсёгун странствует на юге. Надо ли начиная со следующей ночи совершать кататагаэ или нет?” Камо-но Мититоки ответил: “Что касается направления странствий Дайсёгун и Осо — если одну ночь провести в своем основном доме, то запрет, связанный с этими божествами, будет действовать в соответствующем направлении от дома. Теперь к югу от малой комнаты нельзя «тревожить землю». Но эта комната не является основным жилищем синдэн. Хоть ты и провел там одну ночь, если начиная со следующей ночи жить в южном кабинете, запрет станет действовать в соответствующем направлении от кабинета”».
Через три дня Минамото-но Тосифуса обратился с тем же вопросом к другому специалисту: «Утром спросил у временного наставника Инь и Ян Абэ-но Ариюки Асоми: “Во второй день месяца я переехал в Цутимикадо. В этой усадьбе к югу от малой комнаты (направление Дайсегун) намечено было провести земляные работы. В ту ночь я хотел совершить кататагаэ, но заснул в малой комнате и проспал до первых петухов. Можно ли теперь тревожить землю на юге, ведь сейчас Дайсёгун на юге? Кажется, этот запрет не должен действовать, ведь эта комната не является основным синдэн, и можно еще раз совершить кататагаэ?”. Абэ-но Ариюки ответил: “Ты переехал в малую комнату, пока синдэн еще не достроен. Сейчас этот запрет уже действует относительно малой комнаты. К югу от нее нельзя тревожить землю. И кататагаэ совершать не надо. Но после того как синдэн будет достроен и ты переедешь туда, запрет на земляные работы к югу от малой комнаты действовать перестанет. Если ты проживешь несколько месяцев в малой комнате, а затем одну ночь проведешь в синдэн, то и запрет станет действовать относительно синдэн”».
В итоге Минамото-но Тосифуса последовал рекомендациям Абэ-но Ариюки и накануне сэцубун разместился в малой комнате.
Существовало два способа изменить действие запрета катаими: либо совершить кататагаэ в ночь сэцубун и затем следовать описанной выше процедуре, либо объявить какое-то иное жилище «основным», провести там одну ночь и после этого продолжать жить в собственной усадьбе без каких-либо существенных ограничений. Второй способ — номинальная смена «основного жилища» путем передачи свидетельства о владении городской усадьбой другому лицу — был гораздо более удобен и пользовался гораздо большей популярностью.