Япония: история религий, культуры, философских учений
Сайт Надежды Николаевны Трубниковой
«Установления годов Энги» и другие источники середины периода Хэйан называют несколько буддийских обрядов, проводившихся регулярно по государственному почину.
Считалось, что во всех провинциях Японии всё еще действуют «поземельные храмы» и в них проводятся обряды для «защиты государства». «Поземельные наставники», кокуси, они же «государственные наставники-чтецы», ко:докуси, должны были руководить деятельностью монахов в этих храмах и в данной провинции в целом. Далеко не во всех провинциях такие храмы действительно работали. Средства на их содержание поступали из казны нерегулярно и в недостаточном объеме. По большей части эти храмы либо приходили в запустение, либо существовали при поддержке местной знати, превращаясь в «частные» храмы. Многие бывшие «поземельные храмы» становились ответвлениями крупных храмов города Нара или столичной округи. Вместе с тем, возникали и новые храмы, получавшие государственную поддержку. Почти все они строились в окрестностях города Хэйан (см. карты ниже). Часто такие храмы возводили или перестраивали по обету.
Государственные буддийские обряды можно разделить на две группы: ежегодные обряды, приуроченные к определенным срокам, — и обряды, всякий раз назначаемые при чрезвычайных обстоятельствах (засухах, эпидемиях и др.). Имелся устойчивый набор буддийских обрядовых средств для таких случаев.
Некоторые обряды почитания Трех Сокровищ совершались в государевом дворце, где была обустроена «Государева молельня», Найдо:дзё:. При ней обычно состояло десять монахов, так называемых найгубу. По-видимому, в начале и в середине эпохи Хэйан на службу в Государевой молельне приглашали монахов, показавших себя мастерами «тайного» обряда, и это могли быть люди не слишком знатного рода. На большие обряды во дворец созывали высокопоставленных монахов из Нара, а также из школ Тэндай и Сингон.
Руководящим учреждением буддийской общины оставалось «Общинное собрание», Со:го: . Число его членов не было постоянным. Высшими монашескими должностями в IX-X вв. были «великий общинный распорядитель», дайсо:дзё:, «общинный распорядитель», со:дзё:, «великий глава общинников», дайсо:дзу:, «глава общинников», со:дзу:, и «учитель устава», рисси. Во второй половине IX в. в Общинное собрание стали назначать также и монахов школы Тэндай, хотя она по-прежнему не была подчинена этому учреждению.
В конце IX в. возникает обычай отмечать заслуги глав «тайных» школ Тэндай, а затем и Сингон, посмертными именами «великих учителей», дайси. Если государь жаловал монаху такое имя, это означало признание его заслуг перед государством.
Миёси-но Киёюки в «Рекомендациях в двенадцати пунктах» описывает полный упадок монашеской дисциплины в государственных храмах. «Причина, по которой ныне не прекращаются наводнения и засухи, заключается в следующем: многие монахи не достойны своего наименования». В поземельных храмах «многие из ко:докуси сами не соблюдают заповеди, к тому же встречаются и такие, кто получил должность в обход основного продвижения. <…> Они обзаводятся женами и детьми, содержат семьи, работают в поле, занимаются торговлей и ростовщичеством. Но и сейчас управители провинций требуют от этих монахов, чтобы они возносили молитвы. Однако ждать от них помощи всё равно что ловить рыбу, взобравшись на дерево» (перевод М.В. Грачева, см. [Миёси-но Киёюки 2006, 132, 134]).
Основу обряда почти всегда составляли тексты сутр. Роль сутры как обрядового текста часто заявлена в ней самой, в формулах следующего вида: «Кто станет читать (слушать, переписывать, распространять) эту сутру — тот достигнет того-то и того-то». Текст построен так, что сам факт его воспроизведения достаточен для осуществления всего того, что предсказано в этом тексте.
На первый взгляд, такие отрывки очень похожи на другие, где упоминается какой-либо способ обрести блага в здешнем мире. Однако, на наш взгляд, имеется и существенное различие. Мы приведем примеры из «Лотосовой сутры» в переводе А.Н. Игнатовича [Лотосовая сутра 1998, 282 и 261]:
1. «Если какой-нибудь человек, находящийся на краю гибели, назовет имя бодхисаттвы Внимающего Звукам Мира, то направленные на него мечи и палки падут» (глава XXV).
Здесь имеется объясняющая часть — какое действие следует совершить в указанных обстоятельствах — и собственно «спасительная» часть — имя бодхисаттвы Кандзэон, обладающее чудотворной силой. Условием чуда служит произнесение имени.
2. «Если добрый сын и добрая дочь воспримут эту Сутру о Цветке Дхармы и станут хранить ее, или читать про себя, или читать нараспев, или разъяснять и проповедовать, или переписывать, то обретут восемьсот достоинств тела. Они обретут чистейшие тела <…>, на которые с радостью будут смотреть живые существа» (глава XIX).
Здесь объясняющая и чудотворная части текста совпадают: условия чуда таковы, что их уже выполнил тот, кто прочел, произнес или переписал приведенный отрывок.
Несловесные действия участников обряда могут воспроизводить отдельные внешние признаки тех событий, о которых говорится в сутре. Например, в сутре говорится о сиянии света — и монахи зажигают светильники, а при словах о разлитии чудесных ароматов они воскуряют благовония. Эти действия могут и предшествовать чтению, чтобы звучащий текст сутры описывал картину, уже наблюдаемую на месте совершения обряда.
Многие исследователи определяют японский буддизм как «магический». Нам такой подход представляется по меньшей мере не всегда оправданным. О господстве «мага» над сверхъестественными силами здесь речи нет. Три Сокровища (включая любого монаха как часть Общины) сами по себе всегда действуют, помогая стране и ее жителям, а задача обряда — помочь отдельному человеку или ряду людей прибегнуть к этой помощи и тем самым избавиться от какого-то конкретного страдания. Вслед за авторами книги [История 2004] подобные явления можно назвать «квази-магией». Автоматизм достижения того или иного блага за счет чтения сутр обычно заложен в них самих, так что внутри канонического текста нет противоречия между умозрительными истинами «учения» и прикладной, утилитарной «магией».
Ежегодные чтения сутр проходили как во дворце, так и в храмах. Из них особенно важным считалось «Собрание по Сутре золотого света», оно же «Собрание высочайшей постной трапезы», Мисай-э. Его проводили с 8-го по 14-й дни 1-го месяца во дворце в здании под названием Дайгокудэн, а также в поземельных храмах. Начало этому обряду в Японии было положено в 676 г. К чтениям было приурочено посвящение в монахи учеников, набираемых в общину по «ежегодному набору». Целью обряда было процветание государева рода и всей державы. По окончании чтений государь подносил дары монашеской общине и объявлял о новых назначениях монахов на высшие общинные должности.
«Сутра золотого света», «Конко:мё:-кё:» (санскр. «Суварна-прабхаша-сутра») содержит учение о государстве, защищаемом Буддой, «Четырьмя небесными государями», Ситэнно:, а также многочисленными существами, живущими под властью этих государей.
Согласно буддийской картине мира, в центре мироздания расположена гора Сумеру, Сюми-сан, а по четырем сторонам от нее на небесах есть четыре царства. Они населены разными существами. Государь по имени «Властитель страны» (Дзикокутэн, санскр. Дхритараштра) на востоке правит небесными музыкантами-гандхарвами. «Достигший высоты» (Дзо:тё:-тэн, санскр. Вирудхака) на юге правит карликами-кумбхандами, «Широкоглазый» (Ко:мэ-тэн, санскр. Вирупакша) на западе — змеями-нагами и Вайшравана (Бисямон-тэн) на севере — демонами-якшами. «Небесных государей» почитают как защитников четырех сторон света.
В сутре говорится, что земные правители, почитая ее, «достигнут полной власти, будет в достатке принадлежащих им богатств и сокровищ, так что не будет из-за этого взаимных споров. Все получат воздаяние согласно предопределенной судьбе. Не будут возникать плохие мысли и алчные стремления захватывать другие страны. У всех живых существ будут малые желания, они будут руководствоваться в действиях сердцем, полным радости, и не будет поэтому борьбы, раздоров и цепей. Народ этих земель само собой получит радостную жизнь. Верхи и низы будут находиться в согласии, подобно тому как молоко и вода чувствуют любовь друг к другу и смешиваются» (перевод А.Н. Игнатовича, см. [Игнатович 1987, 110]). Поскольку в начале этого описания указано условие благоденствия в стране — а именно, почитание данной сутры — то чтение приведенного отрывка служит средством приведения страны в счастливое состояние.
«Собрания по Сутре о человеколюбивом государе», Нинно:-э, были введены в Японии в 660 г. Они проходили при дворе во 2-м и в 8-м месяцах, в дни весеннего и осеннего равноденствий. В эти же дни миряне совершали обряды поминовения предков, хиган.
В «Сутре о человеколюбивом государе», «Нинно:-кё:», мирские правители предстают как существа, в чьей жизни опасностей и страданий еще больше, чем у обычных людей, а потому они особенно нуждаются в защите и в самозащите. Обряд почитания сутры предполагает обустройство места проповеди со ста помостами, установку сотни изваяний будд и стольких же статуй бодхисаттв, приглашение ста монахов и наделение их пищей, одеждой, лекарствами, землей и домами, чтобы монахи ежедневно по два часа все вместе читали и толковали эту сутру.
В тексте дается подробный перечень тех бед, которые могут поразить государство и от которых спасает предписанный сутрой обряд. Бедствия вроде наводнений, пожаров, ураганов, заразных болезней мыслятся как следствие «смятения» божеств и духов, населяющих страну. Спокойное, правильное состояние мира приписывается благому действию тех же духов и богов. Когда монахи стремятся к «совершенной мудрости», а мирские власти создают им для этого надлежащие условия, то духи и божества успокаиваются и действуют на пользу державе — если ее правитель идет верным путем [Лепехов 1998; Сирато Вака 1987].
«Собрание по Сутре о Вималакирти», Юима-э, также имели значение государственного обряда, хотя проходили не во дворце и не в столице, а в городе Нара, в Ко:фукудзи — родовом храме семьи Фудзивара. Их устраивали с 10-го по 16-й дни 10-го месяца.
«Сутра о Вималакирти», «Юима-гё:» (санскр. «Вималакирти-нирдеша сутра») — важный источник буддийского учения об «уловках», хо:бэн то есть различных способах руководства людьми на их пути к освобождению. В ней также изложено учение о «недвойственности» — об относительности всех привычных людям противопоставлений («себя» и «своего», созидания и разрушения и других). Кроме того, эту сутру считают выдающимся памятником буддийской художественной словесности: в ней есть сюжет, противостояние характеров, диалоги и сцены, не чуждые юмора. Главное действующее лицо в ней — богатый и влиятельный мирянин Вималакирти. Он притворяется тяжелобольным, чтобы Будда с учениками пришли утешить его. При этом ученики Шакьямуни давно уже избегают иметь дело с этим человеком — ведь он своими каверзными вопросами и навязчивыми советами уже не раз ставил их в тупик. И все-таки они вместе с Буддой идут в дом Вималакирти и там ведут долгую беседу с «недужным» и его подругой, женщиной-божеством. Выбор этой сутры для семейного обряда связан был с тем, что в ней именно мирянин предстает могучим чудотворцем и выказывает более глубокое понимание учения Будды, чем монахи-подвижники. См. [Сутра о Вималакирти 1976].
Ежегодные собрания трех видов — Мисай-э, Нинно:-э и Юима-э — упоминаются в «Великом зерцале» и других источниках эпохи Хэйан. Особое положение занимают ежегодные чтения «Лотосовой сутры». Они были установлены учителями школы Тэндай и следовали ее пониманию обряда по «защите государства».
В 8-й — 14-й дни 1-го месяца во дворце проводился также «тайный» обряд, получивший название Мисюхо:, «Закон высочайшего подвижничества» [Абэ Рю:ити 1999]. Считается, что его разработал Ку:кай для государя Ниммё: в 834 г., взяв за образец обряды, принятые в Китае при императорском дворе. Для Мисюхо: на территории дворца было устроено особое помещение, «Молельня Истинных Слов», Сингон-ин. В ней находились мандалы «Мира-Чрева» и «Мира-Ваджры», изображения различных почитаемых существ, в том числе пяти «светлых государей», мё:о:. Их имена — Ачаланатха («Неподвижный», Фудо:), Трилокавиджая («Властитель трех миров», Госандзэ), Кундали (Гундари), Ямантака («Великий Доблестный», Дайитоку) и Ваджраякша (Конго:яся). Эти «государи», чтимые как посредники при тайном обряде, распределены по сторонам света, включая центр, и по мировым первоначалам (см. гл. 6). Обряд включал в себя огненное жертвоприношение гома, призванное «предотвратить бедствия», сокусай, и «принести пользу», дзо:яку.
При жертвоприношении гома воздвигают «жертвенник», дан, и на нем разводят огонь, в котором сжигают благовония, масло, мед, зерна злаков, а также деревянные палочки. Эти приношения обозначают людские ложные страсти — причины страданий. Покровителем обряда выступает Светлый государь Фудо:, а посредником — божество огня Катэн. См. подробнее [Накорчевский 2004, 328-334].
Важнейшей частью «Высочайшего подвижничества» было «принятие дара в драгоценное тело», гёкутай кадзи. При этом обряде государя облачали в особые одежды и окропляли водой, приготовленной с применением заклятий. Его тело становилось телом для будды (ср. гл. 6), государя величали как мирового правителя — Вращателя Колеса Дхармы (санскр. «чакравартин»). «Тайный» способ чудотворения в сочетании с мощью потомка Солнечной богини должны были приносить наибольшие благие последствия всей стране.
Обряды по особым случаям назначали ради избавления от непогоды, засухи, эпидемий, а также для исцеления больного государя или его ближайших родичей. Для таких обрядов применялись и названные выше тексты — «Лотосовая сутра», «Сутра золотого света», «Сутра о человеколюбивом государе» — и другие сутры. Одним из самых действенных обрядов считались чтения «Сутры Великой праджня-парамиты», «Дай хання-харамитта-кё:» (санскр. «Маха-праджня-парамита-сутра»). Этот огромный текст состоит из шестнадцати отдельных «собраний», объединенных в четыре свода, общим объемом в 600 свитков. Он содержит учение о «запредельной премудрости», праджня-парамите. К тому же корпусу текстов о праджня-парамите принадлежат «Сутра о человеколюбивом государе», а также «Сутра-сердце праджня-парамиты» и «Алмазная сутра праджня-парамиты», «Конго:-хання-харамицу-кё:», см. [ИСКБ 1999, 37-72]. Эти тексты тоже применялись для обрядов по особым случаям. Местом проведения таких обрядов могла быть или дворцовая молельня, или один из крупных храмов в окрестностях столицы, или же их устраивали на открытом месте. Часто для избавления от бедствий сутры не читали, а переписывали и затем подносили в храм.
Особенно опасными, но неизбежными чрезвычайными случаями были болезни и смерти государей. Начиная с рубежа VII-VIII вв. обряд сожжения тел умерших применялся и в государевой семье, и за него отвечали монахи. В эпоху Хэйан лишь немногие государи умирали в пору своего правления, большинство отрекалось раньше — но даже и кончина отрекшегося государя мыслилась как очень серьезное нарушение общей защиты государства. В X вв. укореняется новый способ предотвращения такой опасности: отрекшиеся государи выходили из рода, принимая монашество. Их посвящения в монахи тоже можно отнести к государственной буддийской обрядности, чаще всего за такие посвящения отвечала школа Сингон.
Почитание бога-бодхисаттвы Хатиман в святилище Ивасимидзу. Уже в VIII в. почитание Хатиман было близко связано с государственными буддийскими обрядами. Первоначально этого бога чтили на острове Кю:сю: как покровителя кузнецов и оружейников. Главным его святилищем считалось Уса, оно было знаменито вещаниями бога. В пору строительства храма То:дайдзи в городе Нара в середине VIII в. бог устами своей жрицы выразил готовность помочь при изготовлении статуи Большого будды. «Тело» бога было с почетом доставлено в Нара, там прошли моления, и затем бога «вернули» в Уса. А при храме То:дайдзи было обустроено его святилище. Так обряды Хатиман оказались соотнесены с государственной храмовой сетью, центром которой был То:дайдзи. А при святилище Уса еще в 725 г. был построен храм, где чтили будущего будду Мироку.
Вероятно, почитание Хатиман имеет корейское происхождение, и еще в Корее началось его сращение с буддийскими обрядами. В Японии в 781 г. богу Хатиман было пожаловано величание «Великого бодхисаттвы», Дайбосацу. Видимо, в VIII–IX в. одновременно развивалось почитание Хатиман как бодхисаттвы — и как японского бога-ками, защитника государства и государева рода. В этом случае имя Хатиман — Восьмизнаменный — читается по-японски как Явата-но ками. Как и в других именах богов, «восемь» здесь — обозначение множества, а «знамена» указывают на то, что Хатиман покровительствует не только оружейникам, но и воинам, тем, кто защищает страну с оружием в руках.
Вещание Хатиман, опровергнувшее притязания монаха До:кё: на престол, подкрепило роль этого бога как защитника правящего рода. Бога Хатиман, чтимого на Кю:сю:, в это время или еще ранее стали отождествлять с древним японским государем О:дзин. Почитание О:дзин, его матери Дзингу:-ко:го:, а также его супруги было известно на Кю:сю: — коль скоро именно отсюда отправлялись корабли на материк, а времена Дзингу:-ко:го: и О:дзин знамениты военным походом в Корею. В преданиях, связанных с О:дзин, упоминаются «восемь знамен», упавших с неба. Таким образом, Хатиман оказывался одним из членов государевой семьи и в качестве предка покровительствовал государям и их родичам.
В эпоху Хэйан почитание Хатиман было обустроено и в окрестностях города Хэйан. В 859 г. государь Сэйва основал храм Хатиман на Горе мужей, Отокояма. Этому предшествовало видение Хатиман монаху Гё:кё: — ученику Ку:кай из храма Дайандзи в Нара. В видении бог высказал желание перебраться из Уса поближе к Столице. Храм-святилище получил название Ивасимидзу-Хатиман-гококудзи, «Храм Хатиман у чистой воды на камнях для защиты государства». По своему устройству Ивасимидзу был храмом-святилищем, дзингу:дзи (см. ниже).
В 979 г. Ивасимидзу посетил государь Энъю:. С этого времени паломничества государей в Ивасимидзу становятся регулярными. В XI в. и позже Хатиман всё чаще выступает в качестве бога-покровителя тех ответвлений государева рода, которые занимались в основном военным делом, — семей под общим прозванием Минамото .
Хатиман одним из первых богов ками начинают изображать — в виде бодхисаттвы в монашеском одеянии. Такова, например, статуя Хатиман работы скульптора Канкэй из храма То:дайдзи (1201 г.).
Храмы-святилища, дзингу:дзи, в IX-X вв. получали всё большее распространение. Первое свидетельство о храме, возведенном для богов Неба и Земли, встречается в «Японских легендах о чудесах» и относится к годам правления государыни Саймэй (середина VII в.). В VII-VIII вв. появляется еще несколько таких «храмов для богов», их называют дзингу:дзи в узком смысле слова. Наиболее раннее сообщение о создании храма, связанного с конкретным божеством ками, относится к событиям 715 г. — речь идет о храме для бога Кэхи. Рассказ о нем помещен в «Жизнеописании рода Фудзивара». Праведному сановнику Фудзивара-но Мутимаро: является во сне необычный человек. Он говорит: «И люди, и боги знают, что ты почитаешь учение Будды. Окажи милость, построй для меня храм. Помоги исполнить мое желание. Из-за моей кармы я поистине давно являюсь божеством-ками. Ныне я вступил на путь Будды. Но хотя и стремлюсь к благоприятной карме, не в силах преодолеть предопределение. Поэтому и пришел просить тебя об этом» (перевод Е.Б. Сахаровой, см. [Кадэн 2006, 228]). Мутимаро: еще во сне догадывается, что перед ним — божество Кэхи-но ками, однако, проснувшись, просит богов о подтверждающем знамении. Тогда боги подхватывают некого храмового послушника и сажают его на верхушку дерева. Убедившись, что сон был истинным, Мутимаро: воздвигает храм.
В VIII в. по мере развития государственной сети храмов некоторые местные храмы государевым указом превращались в «храмы-святилища». Так было, например, с храмом О:каса-дэра в земле Исэ. Построенный как «частный» храм, он отныне ставился в соответствие святилищу Исэ — хотя место почитания Солнечной богини и тогда, и позже было наиболее жестко отграничено от всего, что связано с буддизмом.
Множество храмов для горных богов существовало вне государственной храмовой сети, их возводили горные монахи-подвижники в почитаемых священных местах .
В IX–X вв. появляются так называемые миядэра — храмы, одновременно выступающие и как святилища. В широком смысле слово дзингу:дзи относится и к храмам, возведенным для богов, и к таким сооружениям, обустроенным для совместного почитания богов и будд. Храмами-святилищами были Ивасимидзу, Китано, Гион, а также горные храмы в Кумано.
Устроены храмы-святилища были на буддийский лад, в них были настоятели, кэнгё:, распорядители, бэтто:, и писари, ведавшие в том числе и записями преданий об основании храма-святилища и его чудесах. Эти руководящие должности исполняли «святилищные монахи», сясо:. Они принимали часть монашеских заповедей, но при этом вступали в брак, и обычно их служба передавалась по наследству. Нередко буддийский запрет на убийство живого предписывал, например, отказ храмов-святилищ от подношений рыбой. В других случаях именно божества храмов-святилищ покровительствовали людям, чьи занятия ближе всего связаны со «скверной», кэгарэ.
Двадцать два храма-святилища, нидзю:ни-дзингу:дзи. В середине X в. из большого числа святилищ, получающих подношения от государя, был выделен ряд особенно чтимых. Они считались стоящими за защите страны в целом, и государство должно было оказывать им преимущественную поддержку. По распоряжению государя Мураками от 965 года таких святилищ было шестнадцать: 1) Исэ, 2) Ивасимидзу, 3) Камо, 4) Мацуноо, 5) Хирано, 6) Инари (см. гл. 19), 7) Касуга, 8) Оохарано, 9) Оомива, 10) Исоноками, 11) Ооямато, 12) Хиросэ, 13) Тацута, 14) Сумиёси, 15) Нибу, 16) Кибунэ. Позже государь Итидзё: включил в этот список еще три святилища: 18) Ёсида, 18) Хирота, 19) Китано. 16). В 994 г. он же добавил сюда еще два святилища: 20) Умэномия и 21) Гион. Наконец, в 1039 г. государь Го-Судзаку дополнил список еще одним святилищем: 22) Хиёси. Таким образом установилась система двадцати двух главных святилищ Японии. В нее входили как святилища, известные с древности, так и более новые храмы-святилища.
Святилища делились на три разряда. К высшему относились семь: Исэ, Ивасимидзу, Камо, Мацуноо, Хирано, Инари и Касуга. Все они находились в ближайших окрестностях Столицы — кроме Касуга, родового святилища Фудзивара в Нара. Средний разряд имели семь святилищ: Оохарано, Оомива, Исоноками, Ооямато, Хиросэ, Тацута и Сумиёси. Из них Оохарано находится возле города Хэйан, следующие пять — в окрестностях Нара, а Сумиёси — у моря в Нанива. Остальные восемь святилищ относились к нижнему разряду: это Хиёси, Умэномия, Ёсида, Хирота, Гион, Китано, Нибу и Кибунэ. Из них святилище Нибу находится в окрестностях Нара, а остальные — в ближней или дальней столичной округе.
В некоторой степени эти святилища заменили храмовую сеть «государства законов».