Япония: история религий, культуры, философских учений
Сайт Надежды Николаевны Трубниковой
Начало проповеди Хо:нэн.
Возникновение «Школы Чистой земли»
Н.Н. Трубникова
Детство и ученические годы Хо:нэн
Понятие «исключительного памятования»
«Послание на одном листе бумаги»
Хо:нэн в «Повести о доме Тайра»
«Собрание выдержек об избранном основном обете и памятовании о будде»
«Главный смысл памятования о будде»
Гонения на Хо:нэн и его учеников. «Проповедь в семи статьях»
Среди разных направлений японского амидаизма «Школа Чистой земли» 浄土宗, Дзё:до-сю:, выделяется тем, что в ней «памятование о будде» — это не один из способов подвижничества в ряду других, а единственно возможный путь к спасению. Эту школу основал монах Хо:нэн 法然 (1133-1212). См.: Sho-on Hattori. A Raft from the Other Shore - Honen and the Way of Pure Land Buddhism. Tokyo, 2000; Fitzgerald J.A. Honen the Buddhist Saint: Essential Writings and Official Biography. World Wisdom, 2006.
Ранние жизнеописания Хо:нэн принадлежат его ученикам. Таковы «Правила молельни Тион-ин» 知恩公式, «Тион ко:сики» (1224 г., составитель — Рю:кан) и «Предания о святом Хо:нэн — книга храма Дайгодзи» 醍醐本法然上人伝記, «Дайго-бон Хо:нэн-сё:нин дэнки» (ок. 1242 г., составители — Гэнти и его ученики). В середине XIII в. появились и первые «рисованные» биографии — свитки с рисунками и краткими пояснениями к ним. Таково «Повествование в картинах о монахе-наставнике нашей державы»本朝僧師伝記絵詞, «Хонтё: со:си-дэнки экотоба». Подобные книги составлялись и позже, из них особенно знамениты «Деяния святого Хо:нэн в картинах» 法然上人行状絵図, «Хо:нэн-сё:нин гё:дзё:-эдзу» (ок. 1311 г.) в сорока восьми свитках — по числу обетов будды Амида. См.: http://www.jodo.org/about_hs/ho_life.html; http://www.jsri.jp/English/Main.html.
Детство и ученические годы Хо:нэн. Хо:нэн родился в провинции Мимасака в семье Урума-но Токикуни, главы местной стражи. Мать происходила из семьи Хада, китайской по происхождению. Предания о Хо:нэн сообщают, что при его рождении явилось знамение: два белых стяга спустились с неба на ветки дерева возле дома его родителей. Белый цвет указывал на то, что ребенка отныне защищает будда Амида. Детским именем Хо:нэн было Сэйсимару 勢至円 в честь Дайсэйси (Махастхамапрапты) — одного из двух бодхисаттв Чистой Земли. В 1141 г. отец Хо:нэн был убит. Перед смертью он завещал сыну не мстить убийцам, а стать монахом. Вскоре мальчик поступил на обучение в храм, где был монахом брат его матери.
В тринадцать лет Хо:нэн был принят в школу Тэндай и считался в ней одним из самых способных учеников. Поначалу его наставником был монах Ко:эн 皇円 (1074-1169) из линии Гэнсин. От него юноша принял посвящение и монашеское имя Гэнку: 源空. Начиная с 1150 г. он учился также у монаха Дзигэмбо: Эйку慈眼房叡空 (ум. 1179), в местности Куродани 黒谷, и от него получил имя Хо:нэн (полностью — Хо:нэмбо: Гэнку: 法然房源空). Известно, что Хо:нэн подробно изучал «Собрание сведений о возрождении» Гэнсин и позже составил к нему несколько толкований. После положенной двенадцатилетней учебы на Хиэй Хо:нэн побывал в Нара, где просил наставлений у монахов школ Санрон, Хоссо: и Кэгон.
Несмотря на успехи в учебе, Хо:нэн еще в молодые годы решил для себя, что не сумеет освоить трех разделов учения Тэндай — «заповедей», «сосредоточения» и «мудрости». Как и Сайтё:, он оценивал свои способности как весьма низкие. Но у Хо:нэн это на это самоуничижение накладывалась еще и уверенность, что в «последний век» всякая работа над собой обречена на неудачу. Он стал искать иного, более простого пути к спасению. В книгохранилище Куродани он нашел «Толкование к сутре о видении будды по имени Неизмеримое Долголетие» Шаньдао, пять раз подряд прочел эту книгу и пришел к убеждению, что для освобождения достаточно одного лишь «памятования о будде». Такой подход получил название «исключительного памятования о будде».
Понятие «исключительного памятования» 専修念仏, сэндзю нэмбуцу. Под «исключительным памятованием» имеется в виду произнесение величания будды Амида,Наму Амида-буцу, — «призывание имени» 称名, сё:мё:. Здесь гораздо меньшее внимание уделяется «созерцательному памятованию» 観念, каннэн, — ведь для созерцания нужен навык сосредоточения, слишком сложный для времен «Конца Дхармы».
Основой учения об «исключительном памятовании» служит восемнадцатый обет будды Амида из «Сутры о будде по имени Неизмеримое Долголетие». Он гласит:«Если, когда я стану буддой, живые существа на десяти сторонах всем сердцем обратятся ко мне, доверятся мне и возрадуются, пожелают родиться в моей стране и обратятся ко мне хотя бы десять раз, но не родятся в ней — то да не обрету я истинного просветления! Кроме тех, кто совершил пять самых тяжких проступков и клеветал на истинную Дхарму» (ТСД 12, № 360, 268а). «Обратиться» здесь — 至, яп. итару. Этот же глагол можно толковать и как «достичь». Его понимают как обозначение действий живых существ, которые призывают будду, — или как название для действия будды, чье имя достигает слуха живых существ. Текст на камбун: 設我得佛，十方衆生，至心信樂，欲生我國，乃至十念，若不生者，不取正覺。唯除五逆，誹謗正法. Приведем для сравнения несколько прочтений этого отрывка. Перевод Д.В. Поповцева: «Когда я стану Буддой, живые существа десяти сторон света услышат мое имя и таким образом достигнут сознания веры, радости и корней блага. Они обратят свое сознание [ко мне], желая родиться в моей стране. Если, достигнув сосредоточения на протяжении десяти [моментов] мысли, они не родятся [там], да не обрету я истинного просветления. Они непременно устранят [карму] пяти наиболее тяжелых кармических проступков и клеветы на истинную Дхарму» (Избранные сутры китайского буддизма. Перевод с китайского Д.В. Поповцева, К.Ю. Солонина, Е.А. Торчинова. СПб., 1999. С.111). Перевод Инагаки Хисао: «If, when I attain Buddhahood, sentient beings in the lands of the ten quarters who sincerely and joyfully entrust themselves to me, desire to be born in my land, and call my Name, even ten times, should not be born there, may I not attain perfect Enlightenment. Excluded, however, are those who commit the five gravest offences and abuse the right Dharma»
http://buddhistfaith.tripod.com/purelandscriptures/id2.html. Разночтения касаются глагола 至 — «обращаться» или «достигать», соответственно «произносить [имя]» или «слышать [имя]». В завершающей части отрывка не ясно, что значит唯 — «и даже» или «за исключением». Ранние японские учения о Чистой земле, особенно те, что находились под влиянием «таинств», не видели здесь противоречия: «обращение» и «достижение» вполне могут совпадать в одном событии. Но в «исключительном памятовании» выделяется то прочтение сутры, согласно которому Амида обещает спасение всем, кто произносит его имя.
Временем основания школы Дзё:до считается 1175 г., когда Хо:нэн переселился с горы Хиэй в местность О:тани 大谷 близ города Хэйан. Проповеди нового учения привлекали множество слушателей. Среди них были столичные чиновники, воины, простолюдины, выходцы из общественных низов — разбойники и девицы из «веселых домов». Вероятно, поначалу Хо:нэн выступал в привычном для мирян образе «отшельника будды Амида», Амида-хидзири, то есть вел беседы, давал наставления, вместе с мирянами возглашал хвалу Амида, но не излагал своего учения в связном письменном виде. От слушателей он получил почтительное прозвище 上人, сё:нин, — «возвышенный человек», на европейские языки его часто переводят как «святой». Вместе с тем, Хо:нэн занимался и работой, более обычной для монаха-книжника школы Тэндай, в частности, составил толкования к сутрам о Чистой земле.
Широко известно «Послание на одном листе бумаги» 一紙小消息, «Исси ко:сё:соку» (Буккё: сэйтэн («Священные тексты буддизма»). Токио, 1974. С.453-454. Далее — БС). Это письменное наставление Хо:нэн, обращенное к одному из его учеников. По нему видна основная установка проповеди Хо:нэн — не на поиски знания, «мудрости», а на «веру» 信, син, понятую как отсутствие «сомнений» 疑い, утагаи.
Живые существа последнего века способны возродиться в Чистой земле — не надо сомневаться, даже если твое подвижничество и скудно! Один раз вспомнить о будде, десять раз вспомнить о будде — этого достаточно. Не надо сомневаться из-за того, что люди грешны [罪人, сайнин]. Даже если корни грехов и глубоки — он [= будда Амида] тебя не отвергнет. Ведь и те существа, кто будет жить, когда Дхарма совсем исчезнет [= в конце «последнего века»], должны возродиться — не говоря уж о нас, нынешних! Не надо сомневаться из-за того, что сам ты дурен. Сказал же [Шаньдао]: «Я сам — не просветлен, весь во власти заблуждений и страстей».
[«Ты сам» здесь — 自身, дзисин, «собственное тело». Здесь у Хо:нэн то, что «люди грешны» и «ты сам дурен» — два разных препятствия для «веры». Первое соответствует ближнему окружению человека, а второе — ближайшей области его опыта, собственным чувствам и действиям. Можно считать, что дальнее окружение описывают слова «последний век» 末世, массэ, если их понимать как «мир времен последнего упадка». В этом Хо:нэн следует тому же подходу, что и мыслители Тэндай, различавшие три «области» — «земли-страны», «живых существ» и «пяти совокупностей».]
Хотя на десяти сторонах есть много Чистых земель, мы стремимся к Западной стороне — ибо там рождаются живые существа, виновные в десяти злодеяниях и пяти преступлениях. Из всех будд мы ищем прибежища у Амида — ибо он сам приходит даже к тем, кто вспоминал о нем три раза или пять раз. Из всех видов подвижничества мы применяем памятование о будде — ибо таков Изначальный обет будды.
Изначальный обет Амида движет нас сейчас к возрождению — и не может быть, чтобы обещанное не было достигнуто! Чтобы двигаться силою Изначального обета, нужно глубоко укрепиться в верящем сердце [信心, синдзин].
Трудно получить человеческое тело — но мы его получили; трудно встретиться с Изначальным обетом — но мы с ним встретились; трудно пробудить сердце, идущее по пути, — но мы его пробудили; трудно отдалиться от круговорота, что несет нас, — но мы от него отдалимся; трудно родиться в Чистой земле, но мы в ней возродимся — вот радость из радостей!
Что до грехов — веря, что возродятся [生む, уму или муму] даже виновные в десяти злодеяниях и пяти преступлениях, надо стараться не совершать даже малых грехов. Даже грешный человек возродится — и тем более добрый человек! Что до подвижничества — веря, что даже одно памятование и десять памятований не бесполезны, нужно беспрестанно упражняться. Возрождаются и после одного памятования — а тем более после многих памятований!
Будда Амида исполнил свои слова «…Да не обрету я истинного просветления», он наяву непременно придет в час кончины к тем, кто живет в иных землях. Почитаемый Шакьямуни видит это и понимает: «Во благо! Следуя моему учению, люди отдалятся от рождений и смертей». И все будды на шести сторонах радуются: «На счастье! Пусть люди, веря нашему свидетельству, возродятся в Чистой земле, которую нельзя утратить!». Глядя вверх, склоняясь до земли, надо радоваться — ведь всякий раз это встреча с Изначальным обетом Амида! На ходу, стоя, сидя, лежа надо передавать его — ведь таково благодеяние этого будды! В самой радости надо радоваться словам: «…хотя бы десять раз»! В самой вере надо еще больше верить письменам: «…непременно обретем возрождение»!
В пору междоусобной войны Тайра и Минамото простые учения о Чистой земле получили в обществе еще большее признание. Она предлагала подвижничество, доступное каждому в любых условиях, в том числе при отсутствии книг, при невозможности обратиться в храм к обученным знатокам обрядов. К «памятованию о будде» в это время всё чаще стали прибегать и сами монахи государственных школ, вынужденные исполнять обрядовые задачи в военном походе, в опустевшей Столице, в разоренном городе Нара или в небогатых местных храмах, где им пришлось скрываться. Проповедь Хо:нэн отличалась от наставлений других амидаистов тем, что обещала спасение даже самым закоренелым злодеям: грабителям, убийцам и другим. Она подчеркивала, что для спасения нужна «вера» — доверие к «иной силе» 他力, тарики, то есть к силе обета будды Амида. А попытки совершать добрые дела и уклоняться от дурных выражают недоверие к этой силе.
В «Повести о доме Тайра» есть глава, где Хо:нэн утешает пленного Тайра-но Сигэхира. Разумеется, здесь Хо:нэн — литературный персонаж, как и все другие герои «Повести». И все же по этому отрывку можно видеть, что в Японии XIII в. считали главным в учении Хо:нэн.
Как сообщает сам Сигэхира, он учился у этого «старца» много лет (в 1184? г. Хо:нэн не так уж стар, ему 51 год. Вероятно, здесь сказывается виляние позднейших преданий о Хо:нэн, где он чаще всего предстает стариком). Монаху разрешают посетить его в заточении. Главным своим злодеянием Сигэхира называет сожжение храмов города Нара — но не сделать этого он не мог, ибо выполнял приказ. На вопрос Сигэхира — «Что ждет меня после смерти?» — Хо:нэн отвечает:
«Поистине нет ничего прискорбнее, чем, однажды сподобившись редкостного счастья родиться на свет в облике человека, снова низвергнуться в пропасть ада! Но теперь вы презрели земную юдоль, возмечтали о Чистой райской земле, отринули дух греха, и в душе вашей родилось доброе начало... Будды всех трех миров несомненно возрадуются вашему обращению! В наше гиблое время, когда пришла в упадок святая вера, надлежит нам прежде всего возглашать имя будды Амида, обитающего в Чистой земле, обрести которую вы так стремитесь! Все деяния, все помыслы выражайте всего лишь тремя словами: “Будда Амида, славься!” — такая молитва доступна даже самому темному, неразумному человеку! Не принижайте себя, полагая, будто грех ваш чрезмерен; помните — даже повинный в Десяти грехах и Пяти ослушаниях возродится к жизни иной, если, раскаявшись, встанет на путь добра! Не отчаивайтесь, полагая, будто добродетель ваша слишком ничтожна; если будете молиться от всего сердца, будда Амида встретит вас у врат рая! Ибо сказано: “Провозглашающий от чистого сердца святое имя, обретет жизнь вечную в обители рая!” Это означает: если человек будет искренне, от всего сердца провозглашать имя будды, он достигнет Чистой райской земли, что лежит на закате... И еще сказано: “Покайся чистосердечно!” Это означает: если человек будет постоянно призывать имя Амида, сердце его очистится от греха... Ибо сказано: “Имя будды Амида подобно острорежущему мечу, отсекающему все греховные страсти!” <…> Простота — вот главный смысл вероучения Дзё:до — Чистой земли. Все, о чем я только что вам поведал, его главная суть. Но сподобится ли человек возрождения к новой жизни — целиком зависит от того, есть ли вера в его душе. Нужно веровать искренне и глубоко, паче же всего — не питать никаких сомнений! <…> Постоянно помышляйте о будде, и пусть уста ваши не забудут при этом провозглашать его благодатное имя! Призывайте его всегда, в любой час, в любом месте, при любых обстоятельствах, во всех четырех состояниях — идете или стоите, лежите или сидите; поминайте его при каждом из трех деяний — тела, уст, помыслов, — и нет ни малейших сомнений, что в час кончины вы навеки покинете мир сей, где несть предела страданиям, и вновь возродитесь к вечной жизни в обители рая, откуда уже нет возврата в мир скорби! (Повесть о доме Тайра. Перевод со старояпонского, предисловие и комментарий И. Львовой. М., 1982. С.457-459).
Сигэхира спрашивает, может ли Хо:нэн дать ему посвящение в заповеди — при том, что дозволения принять монашество пленник не получил. Хо:нэн говорит, то это вполне возможно, прикасается бритвой ко лбу Сигэхира, как если бы проводил обряд пострижения, а затем вручает и разъясняет заповеди. В дар наставнику Сигэхира преподносит тушечницу, которую когда-то его отец, Тайра-но Киёмори, получил от китайского императора. Пленник просит, чтобы «старец» помянул его, прочитав хотя бы один свиток сутры. Вероятно, эта просьба не считалась идущей вразрез с проповедью Хо:нэн о том, что для спасения достаточно одного «призывания имени».
В 1180-е — 1990-ые гг. у Хо:нэн появилось несколько учеников из числа монахов школы Тэндай. В О:хара проходили не только проповеди, но и диспуты с наставниками восьми государственных буддийских школ (например, в 1186 г.). По преданию, после этих диспутов многие противники Хо:нэн перешли на его сторону. В 1190 или 1191 г. Хо:нэн был приглашен в город Нара, где прочел несколько проповедей в восстанавливаемом храме То:дайдзи. Вероятно, монахи, ответственные за строительство в Нара, заботились о привлечении пожертвований, в том числе и от простых мирян, и для этого пошли на сотрудничество со знаменитым проповедником, хотя сами и не считали его учение верным.
Не все ученики Хо:нэн понимали «исключительное памятование» одинаково. Некоторые делали из наставлений учителя вывод, что не нужно соблюдать заповеди, читать книги, творить обряды, в целом отвергали всю деятельность восьми школ как бессмысленную. Вообще для многих из последователей Хо:нэн обряд был личным делом человека, а не совместным занятием общины на уровне отдельного храма, школы или всего государства.
К новой проповеди со вниманием относились отрекшиеся государи Госиракава и Такакура, а также регент Кудзё: Канэдзанэ. Хо:нэн проводил обряды принятия заповедей для государей-монахов. По просьбе Канэдзанэ он в 1198 г. изложил важнейшие положения своего учения. Текст, который Хо:нэн продиктовал своим ученикам, получил название «Собрание выдержек об избранном основном обете и памятовании о будде» 選択本願念仏集 «Сэнтяку хонган нэмбуцу-сю:» (ТСД 83, № 2608), см. :http://www.jsri.jp/English/Main.html. По неизвестным причинам это сочинение не было обнародовано, оно стало известно лишь после смерти Хо:нэн.
«Собрание» состоит из шестнадцати глав. В каждой главе Хо:нэн приводит одно из положений учения о Чистой земле, а затем обосновывает его выдержками из «Сутр о Чистой земле» и сочинений китайских наставников — Таньлуаня, Даочо и Шаньдао. Цитаты сопровождаются краткими пояснениями самого Хо:нэн. При этом он предлагает существенно новое прочтение текстов канона, и для подкрепления своей мысли пользуется ими весьма произвольно. Нередко он подбирает краткие выдержки из текста так, что общий смысл получается совсем другой, чем в источнике. Подобный подход получил название «созерцательного толкования» 観心釈, кандзин-сяку. Он восходит к «таинствам», где признано, что за каждым словом скрывается бесконечное множество значений.
В первой главе говорится о двух «вратах», которые различал Даочо:, — это «врата пути мудрецов» 聖道門, сё:до:-мон, и «врата Чистой земли» 浄土門, Дзё:до-мон. Сам китайский мыслитель отверг первые «врата» и предпочел «искать прибежища» во вторых. Таким образом, по Хо:нэн, Даочо различал две разновидности буддизма, «поиска прибежища у Трех Сокровищ». К «вратам Чистой земли» относится учение сутр о будде Амида, а ко вторым — всё прочее, включая «явные» и «тайные» учения, малую и Великую колесницы. Хо:нэн прослеживает разные линии преемственности учения о Чистой земле и своей называет ту из них, к которой принадлежал Шаньдао (см. ниже).
Во второй главе обсуждаются два вида подвижничества, о которых писал Шаньдао. К «правильному» 正, сё:, относятся пять способов подвижничества: 1) чтение и возглашение сутр; 2) созерцание; 3) поклонение; 4) повторение имени будды; 5) восхваление будды и бодхисаттв, а также совершение подношений. Отметим, что в школе Тэндай обычно именно эти пять обрядовых действий применялись при почитании будды Амида, и их собирательно могли называть «памятованием о будде». Основной вид «правильного подвижничества», по Хо:нэн, — это повторение имени будды, четыре других его дополняют. Все прочие виды действий подвижника называются «смешанными» 雑, дзо:, и во «вратах Чистой земли» они неуместны. Считается, что у Хо:нэн это различение не служит цели привлечь сторонников иных обрядов к «памятованию о будде», а выполняет другую задачу: разъяснить приверженцам нэмбуцу, в чем их путь лучше всех остальных.
Разница между двумя видами подвижничества «Правильное» «Смешанное»
Отношение к Амида «родной» «чужой»
Отношение к Чистой земле «близкая» «далекая»
Свойства обряда «непрерывный» «прерывный»
Обретение достоинств, нужных для возрождения «непременно» «возможно»
В главе третьей Хо:нэн доказывает, что будда Амида в своем «Изначальном обете» обещал людям возрождение в Чистой земле не за какое иное подвижничество, а только за «памятование». Здесь говорится, что у будд есть «общие» и «особые» обеты, и сорок восемь обетов Амида относятся к «особым», «избранным» 選択, сэнтяку. Это значит, что какие-то обеты Амида отверг, а оставил только эти. Здесь Хо:нэн опирается на «Большую сутру об Амитабхе» 大阿弥陀経, «Дай Амида-кё:», одну из китайских версий «Сутры о будде по имени Неизмеримое Долголетие». Именно эти обеты Амида выбрал по двум причинам: 1) вся сила благих деяний Амида, всё его просветление полностью содержатся в его имени; 2) произнесение имени просто, доступно каждому, а другие виды подвижничества сложны.
В четвертой главе Хо:нэн старается опровергнуть один из самых важных доводов против его учения — тот, что в «Сутре о созерцании будды по имени Неизмеримое Долголетие» указаны разные пути к возрождению для людей с «высокими», «средними» и «низкими» способностями. Если следовать этому положению сутры, то произнесение имени Амида никак не может быть единственным видом подвижничества. Однако, по Хо:нэн, будда Шакьямуни в сутре описал разные пути к возрождению именно затем, чтобы показать преимущества «памятования», воодушевить к «памятованию» и подвести людей к тому, чтобы они отвергли всякое иное подвижничество, кроме «памятования».
Таким образом, в сутре Хо:нэн выделяет «уловочное» и «истинное» знание, подобно тому, как поступали мыслители школы Тэндай с другими сутрами. Вопросу о достоинствах «памятования» полностью отведена пятая глава «Собрания».
В шестой главе Хо:нэн доказывает, что только «памятование» останется в мире после того, как за десять тысяч лет «конца Дхармы» исчезнут все прочие виды подвижничества. В сутрах о Чистой земле говорится, что в «последний век» уцелеют только эти сутры, но Хо:нэн на этом основании делает вывод, что сохранится одно лишь нэмбуцу. Он описывает, в каком порядке будут исчезать разные части Дхармы: сначала погибнет «путь мудрецов» и останется почитание Чистой земли, затем прекратится почитание всех Чистых земель, кроме страны Высшей Радости на Западе, потом угаснет вера во все виды возрождения, кроме возрождения в стране будды Амида, и наконец, исчерпаются все способы возрождения кроме «памятования о будде».
В седьмой главе «Собрания» Хо:нэн обосновывает то, что «неизмеримый свет» будды Амида освещает не все существа, а только тех, кто «памятует о будде». Исходя из этого учения последователи Хо:нэн разработали особый вид изображений Амида, где лучи его света касаются только подвижников «памятования» и обходят чтецов сутр, строителей храмов и т.д. Эти картины вызывали у приверженцев других школ даже большую обиду, чем сами проповеди Хо:нэн.
Согласно восьмой главе, при «памятовании» подвижник непосредственно обретает три свойства «сердца»: предельную искренность 至誡心, сидзё:син, глубину 深心, дзинсин, и обращенность к Изначальному обету 迴向発願心, эко: хоцуган-син. «Обращенность», эко:, имеет и иное значение — «передача заслуг». По Хо:нэн, благие последствия «памятования» ведут к возрождению в Чистой земле сами собою, хочет того подвижник или нет. В этом его проповедь резко расходится с учениями государственных буддийских школ, особенно школы Тэндай, где от человека всегда зависит, на что он обратит свои заслуги, добытые при подвижничестве, к чьей «пользе и выгоде» он их направит.
В девятой главе Хо:нэн разбирает «четыре упражнения» 四修, сисю:. Их, по Шаньдао, должен совершать подвижник Чистой земли: 1) поклонение будде Амида, бодхисаттвам Каннон и Сэйси; 2) сосредоточение только на «правильном» подвижничестве; 3) непрерывное «памятование»; 4) «памятование» на протяжении всей жизни.
Следующие семь глав отведены доказательству семи утверждений. Когда будда Амида приходит за подвижником в своем «превращенном теле» 化身, кэсин, он не хвалит его за «смешанные» деяния, а только за «правильные» (гл. 10). Будда Шакьямуни тоже восхваляет лишь «правильные» деяния, сравнивая их с чистейшим лотосом (гл. 11). Шакьямуни доверяет своему ученику Ананде не какие-либо способы подвижничества, созерцательные или не-созерцательные, а одно лишь «памятование» (гл. 12). «Памятование» взращивает много «добрый корней», а другие обряды тоже растят их, но мало (гл. 13). Будды шести сторон света, числом подобные песчинкам Ганга, свидетельствуют о «памятовании», а не о других видах подвижничества (гл. 14). Все будды на шести сторонах защищают подвижника «памятования» (гл. 15). Будда Шакьямуни, а не кто-то иной, доверяет имя Амида Шарипутре и другим ученикам (гл. 16).
В заключение Хо:нэн объясняет, почему он считает себя учеником Шаньдао:. Во-первых, Шаньдао взял спасение в Чистой земле за основу своего учения. Во-вторых, Шаньдао был «святым», «высшим человеком» сё:нин, известно, что он достиг самадхи. В-третьих, его ученик Хуайкан тоже достиг этого, но Хо:нэн предпочитает наставника ученику. В четвертых, Шаньдао знал, что непременно возродится в Чистой земле. И в-пятых, Шаньдао был самим буддой Амида в «превращенном теле», его толкование к «Сутре о созерцании будды по имени Неизмеримое Долголетие» почитается наравне с сутрами (заглавие толкования — 觀無量壽佛經疏, кит. «Гуань Уляншоуфо-цзин-шу», яп. «Кан Мурё:дзюбуцу-кё:-сё», ТСД 37, № 1753. В этом тексте Шаньдао действительно есть указания на то, что ему надо верить так, как если бы это была сутра, то есть запись собственных слов будды.).
Малые сочинения Хо:нэн его ученики собрали в одну книгу в середине XIII в. Она получила название «Записи у светильника бесед святого из Куродани» 黒谷上人語燈録, «Куродани-сё:нин гото:-року». В нее входят послания Хо:нэн и его диалоги с разными собеседниками. По большей части датировать эти тексты трудно, но вероятно, многие из них относятся к 1170-м — 1180-м гг. Из этого собрания мы приведем текст под названием «Главный смысл памятования о будде» 念仏大意, «Нэмбуцу тайи» (БС. С.469-471).
«Живые существа в последнем веке, злом веке, пробудившиеся к желанию исполнить обет возрождения, не должны заботиться ни о чем другом. Нужно лишь войти во врата единого устремления, исключительного памятования, следуя проповеди Шаньдао. Так, люди, достигшие веры при едином устремлении, вошедшие в эти врата, весьма редки. Ведь люди или погружают сердце в другие дела, или не ценят достоинства памятования о будде. То и дело думая об этом, я вижу, что люди, которые поистине проявляют глубокое сердце обета о возрождении в Чистой земле, редки, а потому нужно сперва как следует обрести сердце этой основы-пути. Для этой цели, прежде всего, не нужно полностью прослеживать сутры и трактаты, учения мудрецов Тэндай и Хоссо:. Поистине, подвижничество на пути будды должно хорошо соизмеряться с телом и со временем. В четвертое пятисотлетие после исчезновения будды Шакьямуни трудно совершенствовать мудрость-разумение и пресекать заблуждения-страсти, трудно хранить сердце и удерживать созерцание. Поэтому многие люди перешли во врата памятования о будде. А именно, Даочо, Шаньдао и другие святые из школы Чистой земли были людьми того времени. Что уж и говорить про нынешнее время! Пятое пятисотлетие — время вражды и раздоров, жестокое и грубое, прочие деяния Дхармы стали совсем труднодостижимы. Мало того: от пробуждения к памятованию о будде даже в последние годы конца Дхармы должны быть польза и выгода — а уж тем более в нынешний век, в начале десяти тысяч лет конца Дхармы. Если всего один раз вспомнить об Амида — разве не исполнишь возрождения? Вот мы, хотя и говорим, что негодны, но с живыми существами последних времен конца Дхармы вовсе не схожи. Годные же и в пору, когда в мире жил почитаемый Шакьямуни, были очень редки — такие, кто пробудился бы к становлению буддой в этом теле, как Девочка-Дракон. Но вот, хотя они и не становятся буддами в этом теле, но такие, кто хотел бы следовать ко вратам пути святых — бодхисаттвы, слушатели голоса, а также условные воплощения, мудрецы, а потом и бхикшу, бхикшуни и другие — и вплоть до тех, кто в наши дни изучает сутры и трактаты, держится за «Лотосовую сутру» — ведь есть же они, и их немало! Все они — люди с высокими корнями, с высокой мудростью. Здесь подобные нам, а именно, такие, кто хотя и говорит, что изучает путь мудрецов, но с теми людьми мы никак рядом не стоим. Будда Амида спас все подобные живые существа, в течение пяти кальп он размышлял, и пробудил сорок восемь обетов. Среди них в восемнадцатом обете говорится: живые существа на десяти сторонах, если они всем сердцем уверуют и возрадуются, и пожелают возродиться в моей стране и хотя бы десять раз вспомнят обо мне, но не возродятся — то я не приму истинного просветления! — так он клянется. А он уже достиг истинного просветления! Так — в сутрах, проповеданных почитаемым Шакьямуни, а именно, в “Сутре о созерцании будды по имени Неизмеримое Долголетие” и в других двух сутрах. А значит, именно сегодняшние живые существа, подобные нам, должны совершать памятование о будде и надеяться на возрождение. Допустим, даже и живые существа, совершившие злые деяния, и прочие, одной лишь клятвой Амида — пусть даже они и говорят, что не достигли веры — но в трех сутрах, каждую из которых проповедал Шакьямуни, ведь нет ни одного пустого слова! Сверх того, свидетельства всех будд на десяти сторонах видны только в этих сутрах. О пробуждении к другим делам не видно подобных свидетельств. Раз так, что и по прошествии времени, если упражняться в укреплении созерцания и в мудрости-разумении, изнуряя свое тело, то для пользы-выгоды в нынешнем существовании надо призывать имя Амида, о котором свидетельствуют будды.»
Гонения на Хо:нэн и его учеников. Учение Хо:нэн на рубеже XII-XIII вв. вызывало всё большее недовольство у восьми государственных школ. В 1204 г. монахи горы Хиэй потребовали от главы своей школы осудить проповедь Хо:нэн — ведь формально он еще принадлежал к Тэндай. Хо:нэн ответил на это «Проповедью в семи статьях» 七箇条起請文, «Ситикадзё: кисёмон» (БС. С.482-485). В ней он старается отмежеваться от неверного понимания его учения, которое сложилось не только у монахов других школ, но и у собственных его учеников. Хо:нэн обязуется:
1) Почитая будду Амида, бодхисаттв Каннон и Сэйси, воздерживаться от принижения других будд и бодхисаттв, а также от нападок на учения об «истинных словах» и о «прекращении и постижении», поскольку сам он не владеет этими учениями. Можно считать, что здесь он ведет речь о «таинствах» школы Тэндай и ее же «явном» учении, или же — что он имеет в виду школы Сингон и Тэндай.
2) Признавая собственное невежество и приверженность к одному лишь «памятованию о будде», воздерживаться от споров с мудрыми людьми и от бесед с теми, кто занят иными видами подвижничества.
3) Не смеяться над людьми иных убеждений или занятий, не заявлять, что, по его мнению, им следует бросить их дела (по причине наступления «последнего века», когда эти дела бесполезны).
4) Не говорить, что на пути «памятования» нет соблюдения заповедей, не поощрять монахов к распутству, пьянству и вкушению мясной пищи, не называть тех, кто строго держится заповедей, «людьми смешанного подвижничества», не учить, что верящие в Изначальный обет Амида могут «беспрепятственно совершать дурные деяния» 造悪無碍, дзоаку мугэ.
5) Будучи непросветленным, не различая истинного и ложного («так» и «не так», 是無, дзэму), не уклоняться от книжных учений, от того, что он сам узнал от своих наставников, не выпячивать своевольно свое собственное учение, не затевать напрасных ссор, смеша мудрых и смущая глупых.
6) Будучи несведущим, не увлекаться словопрениями, не зная ничего об истинной Дхарме, не пускаться в разговоры о «ложных Дхармах» и не втягивать в них нестойких монахов и мирян.
7) Не распространять учения, которые не суть учения будды, не называть их истинными учениями, не объявлять их учениями своего наставника.
Во многом этот текст Хо:нэн похож на те письма-клятвы, что широко распространились в пору войны между Тайра и Минамото. Видно, что противники нового учения укоряли Хо:нэн с помощью его же доводов: коль скоро ты причисляешь себя к неразумным существам «последнего века», то не берись оценивать более сложные учения, которые тебе и твоему времени якобы недоступны. Обязательство подписали более полутораста учеников Хо:нэн, однако некоторые из них позже открыто заявляли, что сделали это лишь для виду, а сами нисколько не отошли от прежних убеждений.
Осенью 1205 г. Гэдацубо: Дзё:кэй 解脱房貞慶 (1155-1213) из школы Хоссо: представил ко двору прошение храма Ко:фукудзи о запрещении проповеди «исключительного памятования». Текст был направлен не столько против Хо:нэн, сколько против его последователей, подрывающих устои буддизма и опасных для государства. Его подписали высокопоставленные монахи Ко:фукудзи.
Дзё:кэй доводился внуком Фудзивара-но Синдзэй 藤原信西 (ум. 1160), сподвижнику государя Госиракава в пору смуты годов Хэйдзи (1159 г.). Отец Дзё:кэй после этой смуты был сослан в провинцию Оки. Два других сына Синдзэй были монахами. У одного из своих дядьев Дзё:кэй учился в храме Ко:фукудзи. Посвящение Дзё:кэй принял в1165 г., а в 1180 г. храмы города Нара были сожжены войсками Тайра. После этого разгрома Дзё:кэй жил в одной из «особых молелен» Ко:фукудзи, Анъё:ин 安養院, где чтили будду Амида (Анъё:, «Покой и пропитание» — другое название страны Высшей Радости). Сам Дзё:кэй славился как почитатель будды Амида, бодхисаттвы Каннон и особенно — будущего будды Мироку.
Восстановление храмов Нара началось в 1189 г., отвечал за него Кудзё:-но Канэдзэнэ, высоко ценивший Дзё:кэй как проповедника. Поначалу Дзё:кэй участвовал в работе по воссозданию Ко:фукудзи, но в 1192 г. переселился в горный храм Касаги-дэра, также подчиненный Ко:фукудзи, близ которого находилась весьма почитаемая статуя Мироку, высеченная в скале. Покидая Нара, Дзё:кэй ссылался на обет, данный своему родовому божеству в святилище Касуга, и указывал, что это божество — воплощение,гонгэн, будущего будды Мироку.
Близким другом Дзё:кэй был Мё:э (см. ниже). По преданию, божество Касуга являлась им в образе дитяти, играло с ними и ласково называло двух монахов «мои Таро: и Дзиро:», а олени из святилища кланялись им в знак почтения. (Рассказ из «Собрания песка и камней», «Сясэки-сю:». См.: Morrell R. Jōkei and the Kōfukuji petition // Japanese Journal of Religious Studies 10/1 (1983). Р.11. «Таро: и Дзиро:» в японской словесности — обозначение пары неразлучных приятелей.)
Дзё:кэй составил несколько десятков текстов в жанре «руководств к чтениям» 講式, ко:сики, где описывал обряды почитания будд Шакьямуни, Амида, Якуси, бодхисаттв Каннон и Дзидзо:, богов святилища Касуга и других «почитаемых». В основном эти тексты связаны с теми храмами, где какое-то время жил Дзё:кэй. Особенно часто он писал о Шакьямуни, Каннон и Мироку, соотнося их с тремя временами — прошлым, настоящим и будущим. Примечательно, что в каждом из «руководств» речь идет о том, что обращение к данному «почитаемому» — лучший путь спасения, объясняя это различными причинами, в том числе и тем, что это путь «прост». Так что Дзё:кэй близок к Хо:нэн и в том, что обращается к «иной силе», тарики, и в том, что признает такое обращение «исключительным» способом подвижничества, и в том, что основное достоинство обряда для него — простота. Разница в том, что для Дзё:кэй существуют разные «иные силы», и соответственно, разные «исключительные» обряды, разная «простота» для разных людей (Ford J.L. Jōkei and the Rhetoric of “Other Power” and “Easy Practice” in Medieval Japanese Buddhism // Japanese Journal of Religious Studies 29/1-2 (2002). Р. 67–106).
Как отмечает Роберт Моррелл, Дзё:кэй в большей степени, чем многие его современники, мог считать себя безвинной жертвой смутного времени. Он был одним из тех, для кого уничтожение города Нара означало крушение мира. Именно поэтому он особенно болезненно воспринимал новое движение, согласно которому нужно лишь возглашать имя Амида, а все прочие виды подвижничества не просто бесполезны, но и вредны. Оно объявляло все многовековые усилия монахов Нара пустой тратой времени, задним числом оправдывало уничтожение храмов Южной Столицы. Дзё:кэй «мог относиться терпимо к чему угодно, кроме нетерпимости» (Morrell R. Op.cit. Р.13), поэтому он и возглавил сопротивление этому движению.
«Прошение храма Ко:фукудзи» 興福寺奏状, «Ко:фукудзи со:дзё:», состоит из девяти статей — по числу «ошибок», допущенных Хо:нэн и его сторонниками. Дзё:кэй признает, что сам Хо:нэн держится более здравой точки зрения, чем другие приверженцы «исключительного памятования», но и не снимает с него ответственности. «Прошение» увещевает мирские власти принять меры к «исправлению» нового учения.
Суть этого учения Дзё:кэй передает так: «Прибежище у Трех Сокровищ — не что иное как возрождение в Чистой земле». Отметим, что в начале XIII в. в Японии буддизм в целом по-прежнему обозначается как «поиски прибежища у Трех Сокровищ». Амидаизма как такового Дзё:кэй не отвергает, даже наоборот — приводит много выдержек из трудов китайских мыслителей школы Цзинту и с их помощью показывает, каким должно быть настоящее учение о Чистой земле. Его «Прошение» направлено не против амидаизма вообще, а против его извращенного толкования.
Первой «ошибкой» Дзё:кэй называет то, что школу Чистой земли, в отличие от всех других буддийских школ в Японии, Хо:нэн основал без разрешения государя, а также без правильной передачи учения от китайских или корейских наставников.
Вторая, еще худшая «ошибка» состоит в изобретении новых изображений, 摂取不捨曼荼羅, сэссю фуся-мандара. Судя по названию, это должны быть мандалы, где будда Амида всех принимает и никого не отвергает, сэссю фуся. Но на этих картинах лучи света Амида освещают лишь тех, кто занят одним лишь «памятованием», и возвращаются вспять от всех остальных людей — читающих сутры, творящих обряды и т.д. Видя такие картины, пишет Дзё:кэй, многие люди отрекаются от совершения добрых дел и даже каются в том, что когда-то переписали «Лотосовую сутру». По Хо:нэн, подобные изображения соответствуют «Сутрам о Чистой земле», где сказано, что свет Амида озаряет всех, кто призывает его имя. Но в этих же сутрах же сказано, что этот неизмеримый свет охватывает все существа, так что исключения Дзё:кэй приписывает сторонникам Хо:нэн.
Третья «ошибка» — непочтение к будде Шакьямуни. Приверженцы «исключительного памятования» заявляют: мы не чтим иных будд и не призываем иных имен, кроме Амида. Но чьи вы ученики? — спрашивает Дзё:кэй. Кто открыл вам имя «Амида»? В «Сутрах о Чистой земле» повествование в самом деле ведется от лица Шакьямуни. Китайский наставник Шаньдао чтил и Шакьямуни, и других будд.
Четвертая «ошибка» — отрицание многообразия благих деяний. Это опасно для страны, ибо восемь или девять из десяти прежних почитателей «Лотосовой сутры» и других сутр ныне признали свое подвижничество ложным, отвратились от него, и обрядами для «защиты государства» скоро просто некому будет заниматься. Сам Хо:нэн не настолько глуп, чтобы призывать разрушить храмы, уцелевшие в годы междоусобиц, сжечь статуи и книги, прекратить обряды — но среди его учеников есть такие глупцы.
Пятая «ошибка» состоит в том, что последователи Хо:нэн «повернулись спиной к родным богам», не признают соответствия «истинного» и «условного», гондзицу, не почитают ни святилища богини Аматэрасу в Исэ, ни Ивасимидзу, где пребывает бодхисаттва Хатиман, он же государь О:дзин. А ведь богов чтили и Сайтё:, и Энтин, и Ку:кай, и другие японские учителя прошлых столетий. Если монахи «последнего века» подчиняются мирским властям — то тем более они должны почитать богов!
Шестая «ошибка» касается понимания самой Чистой земли. Согласно сутрам, к возрождению в ней ведут разные пути, общим счетом девять, и в из число входят и созерцание, и различные благие деяния. Шаньдао, Таньлуань, Даочо и другие китайские учителя признавали это и сами подвижничали различными способами. Путь к спасению, продолжает Дзё:кэй, лежит не через «памятование» и не через другие виды подвижничества, а через «сердце». Раскрыть это «сердце» можно по-разному. Дзё:кэй сравнивает страну Высшей Радости с праведной державой, где и простолюдин, и чиновник, и сановник занимает подобающее место. Ни от кого не требуется трудов свыше сил, но ничьи способности не пропадают втуне. «Исключительное памятование» равняет всех людей по одной, самой низкой мерке, не объясняют, что к будде каждый может прийти лишь своим собственным путем. Это значит, что многие слушатели Хо:нэн вовсе не смогут достичь возрождения в Чистой земле.
Седьмая «ошибка» — неверное толкование самого понятия «памятование». Сосредоточиваясь на будде, мы различаем его имя и сущность, а внутри сущности — «дела» и «основу». Есть «изустное призывание» 口称, кусё:, то есть произнесение имени вслух, и есть «памятование в сердце» 心念, синнэн, то есть созерцание будды Амида. Внутри «памятования в сердце» есть поверхностные и глубокие уровни, Дзё:кэй в связи с ними указывает на различение «волнующихся» и «не волнующихся» дхарм в учении школы Хоссо:.
В этой статье Дзё:кэй указывает, что хотя в Китае у школ Фасян и Цзинту были разные наставники, но учения их близки, и что сейчас в Японии Хоссо: ищет сближения со школой «Чистой земли» — но Хо:нэн и его ученики с прискорбным равнодушием относятся к своим предшественникам. Они предпочитают «призывать имя» и ссылаются при этом на восемнадцатый обет Амида. Неясно, почему они отбрасывают остальные сорок восемь обетов — но и в восемнадцатом обете речь идет о созерцании будды, а не только об имени. В «Сутре созерцания будды по имени Неизмеримое Долголетие» сказано: можно повторять имя Амида, когда страдаешь так сильно, что не можешь сосредоточиться ни на чем другом. Но там же сказано, что при этом следует думать о будде. И Шаньдао учил, что «думать» важнее, чем «повторять».
Восьмая «ошибка» — это вольности в монашеском поведении. Ученики Хо:нэн допускают сношения с женщинами, азартные игры, вкушение мяса, хотя среди них есть и такие, кто строго соблюдает все заповеди. Да, в «последнем веке» дурных людей много — но нет ничего хуже, чем объявлять это положение правильным (иначе говоря, делать из «описательной» нормы «предписательную»).
Наконец, девятая «ошибка» — сеяние беспорядка в государстве. Не почитая будд и богов, презирая все добрые дела, нарушая заповеди и поощряя мирян к тому же, приверженцы нового движения идут против «закона будды», а значит, подрывают и «закон государя», ибо эти два закона едины.
Мы, пишет Дзё:кэй, хотим, чтобы сторонники «памятования» и монахи восьми школ жили в согласии, а Хо:нэн и его ученики бранят все остальные школы и ни с кем не хотят сотрудничать. Если дать им волю, то вскоре в Японии произойдет то же, что в Китае при государе У-цзуне, когда из-за глупости сановников и при подстрекательстве даосов были разрушены храмы, сожжены книги, а монахов убивали или насильно возвращали к мирской жизни (эти гонения на буддистов в 840-х гг. застал в Китае Эннин).
В заключение Дзё:кэй напоминает, что Хо:нэн уже писал письма в свое оправдание, когда его осудили монахи Тэндай. Но сторонники «исключительного памятования» призывали мирян не верить этим письмам, заявляли, что Хо:нэн притворяется, кается лишь для вида. В итоге ничего не изменилось. Однако лгать государю — тяжкое преступление, и на такое Хо:нэн не пойдет. Государев указ прекратит распространение опасного учения и установит правильный путь «памятования», и монахи Ко:фукудзи со всем почтением надеются на это.
Поначалу на «Прошение» Дзё:кэй никакого ответа не было. Но в 1206 г. двое учеников Хо:нэн, Дзю:рэн 住蓮 и Анракубо: 安楽房, проводили моления во дворце. После этого две придворные дамы приняли монашество, что вызвало гнев государя Готоба. Против школы Дзё:до начались гонения. В 1207 г. Дзю:рэн и Анракубо: были казнены, а Хо:нэн и его приверженцы отправлены в ссылку.
Хо:нэн сослали в провинцию Тоса на острове Сикоку. Там он продолжал проповедовать свое учение. Вернуться в Столицу ему позволили в 1211 г. По преданию, в столице его встречало множество людей, еще не забывших его наставления. Несколько месяцев спустя Хо:нэн умер.
Наиболее емким и кратким изложением учения Хо:нэн считается его «Проповедь на одном листе» 一枚起請文, «Итимай кисё:мон», продиктованная ученикам за два дня до смерти (перевод из издания: Буддизм в Японии. М., 1993. С.203-204):
«Не нужно заниматься “молчаливым думанием” [=«созерцательным памятованием» 観念, каннэн], как это утверждали многие мудрецы в Китае и в нашей стране. Мысли о Будде, пробудившиеся от чтения книг, также не являются нэмбуцу. Вне всяких сомнений, тому, кто помышляет о рождении в “чистой земле”, не нужно делать ничего, кроме произнесения слов “Слава будде Амида”. Воистину, так называемые три состояния сердца и “четыре практики” состоят в том, чтобы стремиться к рождению в “чистой земле” при помощи непрестанного произнесения слов: “Слава будде Амида”. Если и имеется более глубокая истина, то она стоит за пределами милосердия двух святейших будд [=Шакьямуни и Амитабхи] и не может быть охвачена “изначальным обетом”.
Тот же, кто не верит в действенность нэмбуцу, даже если он постигнет полностью все Учение, подобен глупцу, не знающему ни одного письменного знака, или глупым женщинам, симпатизирующим буддизму. Не следует подражать ученым мужам [=«мудрецам» 智者, тися], а необходимо лишь целеустремленно произносить нэмбуцу».
Отказ от других способов подвижничества, кроме «памятования о будде», здесь объясняется тем, что «более глубокие» учения и практики, даже если они и существуют, находятся за пределами «милосердия», аварэми, Будды Шакьямуни и будды Амитабхи и не входят в «изначальный обет».
Ученики Хо:нэн. После смерти Хо:нэн его ученики основали несколько направлений школы Дзё:до. Наиболее влиятельной считается ветвь, основанная Сё:кобо: Бэнтё: 聖光房弁長 (1162-1248). Первоначально он проповедовал в провинциях Тикуго и Тикудзэн, позже его последователи нашли поддержку в Хэйан и Камакура. Они добились исключительного права ухаживать за местом погребения До:гэн в О:тани, и именно их школу во второй половине XIV в. стали считать «школой Дзё:до» как таковой. Наряду с «памятованием о будде» в ней применялись и другие способы подвижничества. Введен был обычай подтверждения передачи учения от наставника к ученику «печатями», как вшколах Дзэн.
Последователи Сё:ку 證空 (1177-1247) признавали постоянное «памятование» единственно достаточным способом подвижничества, хотя и менее резко, чем сам Хо:нэн, отвергали другие практики. Они первыми из последователей Хо:нэн сумели снова добиться покровительства государя и его двора.
Рю:кан 隆寛 (1148-1227), монах школы Тэндай, стал учеником Хо:нэн уже в зрелом возрасте. Он учил, что решающее значение имеет как можно более частое «памятование» 多念, танэн. По преданию, самому ему удавалось произнести формулу «Наму Амида Буцу» 84.000 раз за сутки. Ему принадлежит сочинение «О различиях между однократным и многократным памятованием» 一念多念分別, «Итинэн танэн бумбэцу».
Дзё:какубо: Ко:сай 成覚房幸西 (1163-1247) также перешел к Хо:нэн из школы Тэндай. Он считал достаточным «единократное памятование» 一 念, итинэн. Отчасти его учение соотносилось с учением Тэндай о присутствии «трех тысяч миров в единой мысли» 一念三千,
итинэн сансэн, а также с различением «исконных врат», хоммон, и «врат следа», сякумон. По Ко:сай, есть два понимания будды Амида, как и два понимания Шакьямуни (по «Лотосовой сутре») — Амида, достигший просветления десять кальп назад十劫正覚, дзю:го:сё:гаку, и Амида исконного, безначального просветления 無始本覚, муси хонгаку. Амида во втором понимании тождествен нашей «природе будды», и достаточно один раз «вспомнить» о нем, чтобы достичь единства с ним и спастись (Matsunaga A. The Buddhist Philosophy of Assimilation.
The historical development of the honji-suijaku theory. Ruthland, 1969. P.271-287). В провинции Хиго под влиянием Ко:сай и его последователей возникло объединение, понимавшее слова 一念, итинэн (тж. «единая мысль») как союз «двух мыслей в одной», осуществляемый в любовном союзе мужчины и женщины.
Тё:сай 長西 (1184-1266) в молодости учился у Хо:нэн, а позднее у наставников Тэндай, а также Дзэн. Он признавал равноправие всех способов подвижничества, но указывал, что «памятование о будде» — наиболее подходящая практика для простых людей.
Синран 親鸞 (1173-1163) выстроил собственное учение и основал «Истинную школу Чистой земли» 浄土真宗, Дзё:до-Синсю:.
В первой половине XIII в. споры вокруг учения Хо:нэн не прекращались. Друг Дзё:кэй, монах Мё:э 明恵 (1173-1232) из школы Кэгон изложил свои возражения этому учению в книге под названием «Колесо, сокрушающее ложные мнения» 摧邪輪, «Сайдзярин» (1212 г.).